– Прекрасно. Спасибо, Симур. Твой отец не ошибся, назначив тебя командовать разведкой нашей экспедиции. Когда мы вернемся в Цитадель, я замолвлю перед ним за тебя словечко.

– Служу, – кивнул сын Болрума, после чего развернулся и зашагал к своим подчиненным. Но Владычица остановила его и попросила проводить к точке, откуда был виден карьер рудника. Незаметно возникший позади нее Тавен-Тил жестом подозвал Таргуца и тихим голосом отдал приказ:

– Займите позиции у подходов к лагерю. Затаитесь. Ударите по сигналу. Приказанное не обсуждать.

Кроворк мог задать вопрос. Мог отказаться выполнять отданное явно без ведома госпожи распоряжение. Мог вообще подойти к Инсилеме и доложить о вольности князя рикки. Но он лишь молчаливо кивнул и зашагал отдавать соответствующие указания. И дело не в том, что капитан личной охраны Владычицы был выше его по рангу. Тавен явно знал нечто такое, что могло быть оправданием подобного действия и того, что на нем стоит настоять. А если рикки в чем-то уверен, его проще убить, нежели добиться объяснений. А как все помнят, убить рикки пока что ни у кого не получилось.

Инси в сопровождение Тавен-Тила, Неарсеса и Симура подошла к краю утеса, что навис над огромным карьером рудника. Яркое полуденное солнце пробивалось через тучи пыли и открывало взгляду происходящее внизу. Там творилось что-то страшное: закованные в цепи по паре полуживые рабы таскали тележки, доверху заполненные рудой. В основном – боглюки и кроворки. Женщины, дети, старики…

Один старый кроворк, несущий на себе балку для подпорки потолка шахт, зашатался и без сил упал. Прикованный к нему юнец попытался помочь старцу. Но тут подбежали два надсмотрщика. Они начали хлестать плетками потерявшего сознание кроворка, стремясь таким образом привести его в чувство или добить для собственного удовольствия. Юноша схватил лежащий рядом камень и бросился на палачей, но в следующую секунду выронил его и схватился за шею, простреленную выстрелом из арбалета. Оба тела спихнули с тропы в яму, а на опустевшее место поставили другую пару рабов.

Симур инстинктивно помолился за их души, прося предков принять умерших рабами. Неожиданно он понял, что его шепот – единственный раздавшийся звук. Владычица, князь демонов и некромант безмолвно продолжали созерцать происходящее в карьере. Маленькому карлику вдруг стало страшно среди этих грозных гигантов, от которых исходила аура ненависти. Симур ухватился за плащ Инсилемы и начал его дергать, стремясь привлечь к себе внимание:

– Госпожа? Вы меня слышите? Госпожа?

Девушка перевела взгляд на него. И карлик оказался под прицелом двух горящих холодной ненавистью, готовых уничтожить все глаз. Сейчас они были тонкой гранью, за которой кипело черное, словно безлунная ночь, море гнева. Безбрежного и неудержимого.

– Труби сигнал – пленных не брать.

Карлик в испуге даже не вспомнил, что, отряд не готов к атаке и сейчас находится слишком далеко, чтобы нанести удар до того, как стражники успеют понять, в чем дело. Он лишь покорно склонил голову, пока дрожащие руки нащупывали висящий у пояса сигнальный рог.

Охрана, хоть и была многочисленной, продержалась недолго. Стремительный налет нелюдей оказался для нее полной неожиданностью. Те, кто не погибли в первые мгновения боя и успели оценить свои шансы, сразу побросали оружие и кинулись сдаваться, но воины отряда Владычицы, не колеблясь, с точностью исполнили приказ своей госпожи. А когда они начали освобождать пленных, то горько пожалели, что не могут убить надсмотрщиков второй раз…

Полуживых, голодных и измученных нелюдей вытаскивали из шахт, где они цепями были прикованы к месту работы. Многие, увидев солнечный свет, вопили от боли или даже падали в обморок. Не лучше чувствовали себя и те, кто работал на поверхности. Почти у всех тело представляло собой кровавое гноящееся месиво – следы усердной работы плетей надсмотрщиков. А жуткий кашель с кровью был обычным явлением для каждого из освобожденных.