Справиться помогла фляга с пшеничной водкой, заботливо прихваченная из лагеря. Капитан сорвал ее с пояса, вытащил пробку и присосался. Огненная вода сдавила и обожгла глотку, вышибая слезу, но в голове немного прояснилось.

Китарион прикрыл сосуд с драгоценным напитком и невесело усмехнулся. В балладах все выглядело куда приятнее, чем в реальности. Враги умирали чинно и благородно, не пытались запихать в живот выпущенные наружу кишки и не орали благим матом, моля о милосердии. И поле боя не должно было вонять дерьмом, блевотиной и кровью! И дети с пронзительным синим взглядом не должны умирать под мечами… Не так он представлял себе войну, совсем не так, даже скоротечная схватка на болоте была правильной и…балладичной, что ли? Надо будет предложить это словечко властелину, он оценит.

– Извечный! – Лисирион нагло вторгся в мир размышлений капитана. – Докалываю: потерь с нашей стороны нет, два человека легко ранены, отвели их к магу, тот должен заштопать.

– Хорошо, – Китарион поднялся. – Что еще?

– Никто не сбежал, хотя пытались.

– Дальше.

– Девять врагов выжили. Почти половина не доживет до утра, остальные выглядят лучше. Что с ними делать?

– Приведи ходячих сюда и можешь быть свободен.

– Слушаюсь! – парень развернулся и побежал к исиринатийцам, которых под охраной гвардейцев собирали в кучу.

Когда пленных, способных идти, подогнали кольценосцу, Китарион сумел рассмотреть их получше. Исиринатийцы были выше имперцев, немного смуглее и шире в кости, а волосы собирали в длинные туго стянутые косы. Чистокровные исирины из Стоградья или даже западных земель, не данники Саргилэнов. Правда, и не горцы или жители побережья. Те бы ни за что не попали в такую примитивную ловушку.

Все пленники оказались очень молоды – среди них не нашлось и двух человек, которые могли прожить больше пары десятков лет.

Капитан медленно прошел мимо пленных, останавливаясь перед каждым из них. Наконец ему, это надоело, и он спросил:

– Вы понимаете меня?

Пленники закивали. Хорошо. Похоже, в центре Исиринатии еще не забыли имперский.

– Если один из вас знает что-нибудь важное, самое время рассказать все. – Никто не шелохнулся. То ли такие верные своему сюзерену, то ли не слишком любопытны.

Вот ведь дилемма – надо бы их всех прирезать, но верховный маг требовал привести живых. При воспоминании о кошмарном монстре в некромансерском балахоне, Китарион поежился. Искушать судьбу не хотелось – до пещер два дня пути, еще чего сбегут, но и злить понапрасну ходячего скелета тоже было глупо. И что бы предпринять, скажите на милость?

– Извечный. – Снова Лисирион! – Все готово.

– Что?

– Оставшиеся лошади запряжены, трупы, раненых и трофеи сложили на телеги. Мы можем выступать, ждем только твоего приказа.

Парень покосился на пленных и побледнел. Да, сейчас он думает о том же и ему страшно не хочется резать безоружных. Ну что же, тогда и не будем это делать, предоставим грязную работу ходячему трупу.

– Очень хорошо. Строй этих и выдели десяток в сопровождение – пускай отправляются на место встречи с легионерами, там сбагрят это добро и возвращаются, у гвардии найдутся занятия интереснее. Исполнять!

Глава 6.

Седьмой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, ночь.

В подземельях было еще холоднее, чем на улице, и Шахрион поежился, кутаясь в мантию. Коридоры сменяли друг друга, уступая место лестницам и запертым дверям, император спускался в святая святых замка – к древним катакомбам, выстроенным в незапамятные времена.

Каждый шаг отдавался гулким эхом, а языки пламени отражались на стенах уродливыми тенями, от которых становилось не по себе. И люди еще смеют утверждать, что некроманты должны обожать тьму, а Черный Властелин, так и вообще, не имеет права показываться на свет и должен безвылазно сидеть в ночи! Попробовали бы сами бродить в гордом одиночестве по темным, пыльным и холодным коридорам, выстроенным не одну тысячу лет назад.