– Едут, едут, – с трудом отдышавшись, промямлил Лисирион.

– Тогда займи свое место, рвотный монстр, – под хихиканье солдат процедил Китарион. – Все слышали, готовьтесь.

Он приложил руки к губам и три раза прокричал кукушкой. С другой стороны дороги ответила ворона. Вторая сотня предупреждена. Кольценосец занял место в придорожных кустах, накинув на голову плащ, затем извлек из промасленной сумки тетиву, которую аккуратно закрепил на луковище и натянул, после этого все из той же сумки на свет появились четыре бронебойных болта и пара с широкими треугольными наконечниками, покрытыми зазубринами – на бездоспешных. Затем он проверил, как ходит меч в ножнах – привычка, ставшая второй натурой, совершенно лишняя в данный момент. В ближний бой гвардия пойдет только чтобы добить остатки вражеского отряда.

Все, теперь сидеть и смотреть сквозь листву. Если что-то пойдет не так, разведчики сообщат. Скорее бы уже появились коты, ждать нестерпимо тяжело!

Враги не заставили себя долго ждать.

Из-за поворота выползала голова колонны. Ничего не подозревающие исиринатийцы уныло плелись под дождем, отмеряя шагами свои последние мгновения на этом свете. Они настолько обнаглели, что даже не выслали дозоры вперед и на фланги, многие сняли доспехи, не желая нести на себе лишнюю тяжесть. В хвосте плелось несколько телег, на которых мокли пожитки доблестных рыцарей. Ничего, сегодня они обретут новых владельцев, которые найдут им более достойное применение.

– Давайте, давайте, – шептал кольценосец, разглядывая врагов. Отряд был крупным – целая сотня, не меньше. Пять-шесть полных рыцарский копий. Впереди – конники в хаубергах, около них – небольшая стайка парнишек-оруженосцев. Вот этих убивать неохота, но война – штука грязная, придется замараться. Позади всадников уныло месили грязь пехотинцы. В основном лучники, и это хорошо – они не успеют привести свое оружие в порядок.

Возле телег шли, гогоча на всю дорогу, слуги. Этим тоже не повезло.

Китарион осторожно поднял арбалет и прицелился. Ждать осталось недолго. Голова колонны добралась до него и проползла чуть вперед, когда кольценосец решил, что можно начинать.

Он затаил дыхание и надавил на скобу. Бронебойный болт слетел с ложа и понесся в сторону врагов. Капитан не стал тратить время и следить, попал тот куда-то, или же нет, он вскочил, упер ногу в стремя, подцепил тетиву поясным крюком и резко потянул на себя, затем выхватил второй болт, приложил его, и, почти не целясь, выпустил заряд в мешанину людских и лошадиных тел.

Зарядив третий бронебойный, Китарион огляделся.

Вот оно! То, ради чего гвардия долгие годы изнуряла себя бесконечными тренировками. Каждый боец действовал, словно механизм. Кольценосец мог по праву собой гордиться! Шквальный удар, последовавший за его выстрелом, самое малое, уполовинил вражеский отряд, а те, кто еще был жив, метались, словно муравьи, чей дом подожгли злые мальчишки. Кто-то хватался за оружие, кто-то прятался под телегами, парочка конных пришпорили скакунов в тщетной надежде проскочить. На глазах Китариона в лошадей впилось несколько болтов, и несчастные животные рухнули, выбрасывая седоков далеко вперед. Четвероногих было жальче, чем людей и Китарион пообещал себе прервать страдания несчастных животных так быстро, как получится.

Лишь один человек сохранил спокойствие, он выхватил меч и указал прямо в сторону капитана, после чего побежал по склону. Молодец, контратака в такой ситуации – единственный правильный выбор. К сожалению, неизвестный враг, дварфовская сталь на таком расстоянии пробивает все, что угодно.