Подумала пару секундочек, что бы ответить. Вместе – точно был не вариант. Так что достала телефон, открыла карту, протянула.

Тёть Лена набила координаты, нажала «сохранить точку».

Я – взяла, глянула, кивнула, убрала телефон.

Несколько секунд посидели неподвижно молча. Типа ставили точку про всю эту затею.

Потом тёть Лена включила подружку и мы посплетничали о Старосте. И вообще про учёбу. Но это – не в этой истории. Обычные бабские сплетни.

Следующий кусок истории про стрельбу был шокирующий.

Мне несколько неудобно его рассказывать, потому что если бы такое рассказывали мне – я бы в лучшем случае просто не поверила. А в не лучшем задумалась бы о том, что курила или нюхала рассказчица.

В общем, на следующий день вызвала такси, по карте. И поехала.

По трассе полтора часика. И по лесной грунтовке для джипов ещё полчасика. Только я была не на джипе, а на обычном изделии отечественного автопрома эконом-класса.

Так что когда дорога выпетляла наконец к одинокому лесному хутору, настроение было так себе.

На скамейке у забора вокруг хутора сидел бородатый рыже-седой дед в джинсах и потрепанном худике, и как-то насмешливо смотрел зеленущими глазами. На такси, на меня, вылезающую из такси. На мои берцы с серым платьем с капюшоном в стиле джедай.

Натянула маску. Обычную. Подошла к этому старшему брату тёть Лены, окликнула:

– Старец Николай? Здравствуйте.

Дед гнусно улыбнулся и спросил:

– А чё, если не Старец – болеть?

Позлилась под маской, что сразу ломает шаблон, изобразила смущение, поправилась:

– Не, по любому – здравствуйте.

Дед эдак ласково:

– Ну и тебе доброго денёчка. И ты это, в следующий раз как поедешь – кросовер какой-нибудь заказывай. Он, говорят, по колдобинам шустрее прыгает.

Подбесило вот это «в следующий раз» – закладка, что ещё раз к нему поеду. Но я, сдерживаясь, спросила настороженно:

– А если не поеду?

Дед эдак вальяжно ответил:

– Ну ботинки-то у тебя годные.

Я – встала. В смысле, мозги встали, не решаясь выдать адекватное на такую наглость. А лицо растянулось в скептическую улыбку.

Старец изучил улыбку и буркнул:

– Ню-ню.

И отвернулся в небо.

Я – постояла полминутки. Очень выжидательно на него глядя. Но он просто рассматривал облака, демонстрируя, что может этим заниматься вечность, как китайский мастер медитации.

Так что окликнула с нотками раздражения:

– Старец Николай, мне помощь нужна.

Он – продолжил рассматривать облачка.

Я вдохнула-выдохнула, залила лицо и голос промышленным бетоном и ровно сказала:

– Помоги, пожалуйста.

Он опустил взгляд, окинул меня с макушки до ног и обратно до глаз.

И во взгляде у него была ярость, хорошо скрытая насмешкой. Мне стало страшно. А он, резко, не сдерживаясь, тихо прокричал:

– Не нужна тебе сейчас моя помощь. Сама знаешь, что делать. Только веры в тебе нету, одни мозги паникующее тупящие. И болтаешься у мироздания как гвоздь в ботинке. Иди учись, если сможешь выдержать.

Я – опять встала. Заклинило. Потому что с одной стороны, обозвали и послали. А с другой стороны, ругаться было совсем не конструктивно, как и уходить. Так что мозги выдали автоматическое, машинальное:

– А можно про гвоздь поподробней?

Старец глянул на таксиста, потом как-то пронзительно мне посмотрел в глаза, махнул рукой вдоль дороги, и сказал «Ступай».

Ну вот дальше – то самое, во что я бы не поверила.

В себя я пришла через полчаса, идущей по дороге.

Точней, не в себя пришла. Потому что сознания я не теряла – в памяти осталось, как он сказал «ступай» и я развернулась и пошла. Теряла я контроль.

И мозг взвыл сиреной от того, что влетела под это… наверное, под гипноз.