– Отлично, просто отлично! – лилась в это время беседа на другом краю стола. – Знаешь, Алиска, по-моему, ты просто в край уперлась! Он нормальный парень: занятой, деловой! У него потенциальных возможностей больше, чем у наших вон вместе взятых, особенно у моего, – рыжеволосая девушка с полотенцем, накинутым на плечи, мотнула головой в сторону парней. – Да, иногда не хватает времени на тебя, он в работе, но и у нас такая же история! Мышка, скажи? – Ия прекратила толочь белый порошок и кинула взгляд на кудрявую Светку, высоко подняв свои тонко изогнутые брови и тускло сверкнув уставшими голубыми глазами.

Светка поправила ниточки купальника, быстро оглянулась назад, на одного из парней, словно нехотя открыла рот и негромко сообщила:

– У нас уже тесной и глубокой связи не было знаете сколько? Недели три наверно! Приходит ночью, и спать сразу. Бывает, что даже выпивший, и то! Так раньше-то сразу на меня лез, а тут дрыхнет. И храпит, представляете?

На левом фланге дивана тем временем шел другой, не менее важный, разговор:

– А знаете, почему её зовут Рита, а меня Марго? – поджала под себя аппетитные ноги блондинка с пышными формами. – Потому что мы обе Маргариты. Я, она и я, представляете? И мы не сёстры! Поэтому мы и придумали себе такие непохожие имена, чтобы нас не путали. Просто у обоев… у обеих… у обоих имён есть достоинства и недостатки. Риту иногда называют Риткой, и ей это не нравится. Зато её можно уменьшительно-ласково называть – Ритуля. А у меня звучное имя – Марго, но с ним ничего не поделаешь, Маргуля – некрасиво ведь звучит, да?

В это время справа рыжая Ия уперлась локтями в колени и уже потирала нос, закатив глаза. Алиса внимательно и немного злорадно разглядывала её профиль. Девушка была не менее красива, чем она, но теперь в этой красоте присутствовал неуловимый налет увядания: тёмные тени под глазами, небритые волоски подмышкой, секущиеся локоны.

– Ну как? – поинтересовалась у неё Алиса.

– Уже начинает! – та несколько раз вздохнула и поморщила нос. – Мурашки побежали. И жарко стало.

– Сейчас я тебе усилю ощущения! – Алиса потянулась, протянула руку, взяла в ладонь свисающую грудь подруги и мягко её сжала, погладив. В ответ рыжеволосая Ия закатила глаза и издала утробный, глубокий стон.

Шурик вытаращил глаза на Элис, мнущую грудь соседки, и не сразу услышал, как Рита взмахнула пушистыми ресницами и неспешно проговорила:

– Вы мне когда-то нравились!

– Что?

– Вы мне нравились!

– Я? Нравился? Но почему? – пытался собрать в кучу мысли уже изрядно обкуренный и обескураженный происходящим Алекс.

– Просто нравились и всё! Вы же встречались с Иркой Ромашиной?

– С кем? Да, да, было дело, – пересохшими губами произнес молодой человек. – Хорошо, что тогда встречи между студентками и младшим научным составом ещё были не запрещены. Ей тогда только стукнуло восемнадцать, мне уже двадцать четыре, вроде бы. Она взрослый подросток, я подрастающий взрослый…

– А мне тогда шестнадцать было! Как давно мне было шестнадцать, и какой же я была дурой, когда не ценила каждую секунду жизни в этом возрасте, – плавным голосом сказала Рита и внимательно посмотрела на соседку. – А некоторые так и остались детьми!

Марго махнула на неё рукой и тут же сменила тему разговора:

– Представляете, все едут на отдых, а мой не едет, потому что он не пьёт, и что ему, типа, там с пьяной компанией делать? А раз он не едет, то и я не еду, представляете? То есть все мои девчонки на Фракийском берегу будут загорать, а я тут в Ахее москитов кормить. Все будут на пляже валяться, а я носки стирать! Справедливо, да? – завелась она. – Ему уже все сказали! Уже все подходили! И Мирон, и Светка даже – мы, говорит, присмотрим за ней. А он уперся, как олень на новые ворота и трясёт рогами! Хорошо, хоть Лиска тоже в полисе остается, будет не так одиноко!