– Всех ли ты берешь в работу? Каждый ли желающий может стать клиентом?

Юля Зиновьева: В том, как психолог и клиент подбирают друг друга, есть что-то мистическое. Недавно делала видео с клиентом, девушкой, там был традиционный вопрос, как она пришла в работу. И она рассказала, что у нее была подруга – любительница разных тренингов, которая часто присылала ей приглашения. На какие-то она шла, на какие-то нет, но, увидев афишу моего тренинга, не зная меня, что-то пронзило ее изнутри, что ей надо там быть. Конечно, каждый специалист источает флюиды – через тексты, фотографии, видео. И кто-то притягивается на этот «зов», а кто-то проходит мимо. Я верю в то, что учитель приходит, когда ученик готов.

Есть кто-то, кто для тебя уже готов, а с кем-то ты не встретишься никогда. Я имею в виду душами не откроетесь друг другу. Психолог должен по идее раскрываться каждому, с кем работает, даже есть такой инструмент самораскрытия эксперта. Но я могу самораскрыться далеко не перед всеми. И с кем-то я даже не буду ничего про себя говорить, а с кем-то, наоборот, буду, и много, и иногда только того, что я скажу ему про себя, будет достаточно для разрешения его ситуации.

– Бывали ли ситуации в работе, когда отказывала клиенту?

Юлия Зиновьева: У каждого специалиста есть опыт, когда он сказал «нет». У каждого человека с детства есть какие-то травмы, от которых хочется избавиться, а точнее научится с этим жить, преобразовать во что-то другое. Но есть такая степень травм у людей и желание получить ретравматизацию, что это может оказаться «не по зубам». Тут есть элемент втягивания, человек что-то до конца не прожил в семье и хочет этот сценарий отыграть заново.

Бывают такие генетические программы мести, когда была обида на кого-то из близких в детстве, и она проходит уже во взрослую жизнь. И через поведение эта обида переходит на специалистов, коллег и так далее. Так вот, здесь не нужно геройства выдерживать любое поведение. Профессионализм психолога в частности, да и любого уважающего себя эксперта, в том, чтобы вовремя распознать это, увидеть, выбрать себя, а не деньги, позаботиться о себе. Бывает еще совместимость или несовместимость наших травм. Иногда случается, что мы так «нашли друг друга», что потом приходишь на супервизию и разбираешь это с другим психологом, чтобы получить некий взгляд со стороны и понимание, что делать дальше…

И здесь важно вовремя передать человека другому специалисту, чтобы сохранить себя и не допустить саморазрушения. Это не зависит от других людей, они делают так, как они могут делать. И твоя степень осознанности проверяется именно в этот момент. И чем больше выбора ты делаешь в сторону себя, тем больше ты становишься проявлен и открыт для тех, с кем эта работа возможна.

Сложно сказать, кто кого первым призывает, психолог клиента, или клиент посылает запрос, и кто-то из небесной канцелярии нас словно подбирает друг другу. Именно для того, чтобы устроить такие проверки, с кем можешь работать, а с кем нет. Все эти случаи – это для эволюции и человеческой, и профессиональной.

– Как пришло решение работать с мужем?

Юлия Зиновьева: Это не было решением, никаких разговоров мы о совместной работе не вели. Мы жили, как все люди, я просто работала психологом, вела прием в частном или муниципальном центре, вела тренинги, объединялась с кем-то из коллег. Пыталась на себя работать, была постоянная команда и разовые сотрудничества. Он был топ-менеджером. И каждый из нас что-то прожил во взаимодействии с людьми, попробовал, дополнительно учился. Были амбиции и планы, и хотелось вот эти знания и навыки, которым мы постоянно обучались, куда-то применить.