Мои попытки поговорить с этими людьми обычно приводили меня к новым разочарованиям и ощущению какой-то безысходности, при этом вновь и вновь возникали мысли о том, что, может быть, я действительно чего-то не понимаю. Ведь не могут же все эти адвокаты, доктора и психологи заблуждаться после стольких лет, проведенных в школе?

Идти против давления группы, с которой сливались умы и сердца людей, променявших здравый смысл и совесть на групповое мышление, напоминало плаванье против течения бурной реки. Не достучавшись до них, я залечивал душевные раны в одиночестве. Однако сомнения в собственной правоте, вызванные и подпитанные «авторитетными» студентами школы, исчезали, а каждое новое наблюдение вновь свидетельствовало о моих догадках. Я видел нелогичность учения и аморальность учителя и, когда бывалые студенты уверяли, что «божественный уровень его бытия» освобождает от морали обычного «спящего» человека, не мог с этим согласиться. Одному из них я однажды ответил, что предпочитаю оставаться обычным «спящим» человеком, чем становиться пробужденной свиньей.

Обо всех ужасах, творившихся в секте, писать не буду, но, чтобы картина стала более ясна, расскажу о двух случаях.

Много лет назад в школе умирала от рака одна студентка. Многочисленные попытки ее вылечить «высосали» из нее и ее семьи все деньги. Когда учителю доложили, что она не вносила учительскую плату последние несколько месяцев, он распорядился передать ей послание, где объявил, что если она не погасит свой долг перед школой, то ее ждет прямая дорога в ад.

Такими были последние слова учителя перед смертью верившей ему всю жизнь студентке, отдавшей школе все деньги и время. Об этом стало известно из найденного матерью письма покойной дочери.

Второй случай был таким. Однажды по поручению учителя парочка студентов за свой счет отправилась в Египет для сбора материала о Древнем Египте. Учитель часто интерпретировал полученную информацию перед слушателями по-своему за отдельную плату. Обычно он приглашал нескольких приближенных, которые чувствовали себя рядом с ним так гордо, что порой от их глупого вида меня начинало подташнивать. Иногда на встречах меня посещало чувство, будто я нахожусь в цирке и наблюдаю шоу тренированных павлинов, важно демонстрирующих свои перья и надменно взирающих на толпу зрителей.

Просьбы учителя студентами воспринимались как особые знаки внимания и выполнялись беспрекословно, однако все должно было происходить за их счет. Например, продолжительное посещение центров в других странах старыми студентами из Аполо для поддержки сектантской догмы (и других, личных, мало относящихся к духовности целей) либо переезд в другую страну с целью открытия новых.

Так, фотографируя один из обелисков, пара студентов попала в аварию, в которой жена погибла на месте, а ее муж попал в больницу с тяжелейшими травмами и какое-то время пролежал в коме. Немного придя в себя, у своей больничной койки он не увидел своего учителя, скорбящего рядом. В палате был адвокат с пачкой бумаг, а целью его было убедить пострадавшего переписать все свое имущество в пользу школы. К счастью, здравый смысл все же присутствовал в мутном сознании больного: он понимал, что после выздоровления кроме него некому будет оплачивать счета. Таким было соболезнование любящего учителя выжившему человеку, потерявшему жену в автокатастрофе. Они на протяжении многих лет отдавали все свои деньги и время школе. Таким образом, учитель частенько напоминал студентам о своей безграничной к ним любви. Он говорил так: «Я люблю вас сейчас и буду любить вас в вечности».