Рол крепко обнял её в последний раз, вдыхая аромат её волос, пахнущих травами и дымом очага, навсегда запоминая тепло её тела. Затем, с сердцем, тяжёлым, как камень для растирания зерна, он медленно отстранился и, бросив последний, полный щемящей нежности взгляд на любимую, направился к границе поселения, где начинался великий лес – обитель духов и опасностей.

Тень-волк, уже оправившийся от полученных в последней схватке, ждал его на опушке леса, преданно глядя умными глазами. Рол присел на корточки перед своим четвероногим другом, с которым делил тепло ночного костра и опасности охоты, и ласково почесал его за покрытым шрамами ухом.

– Прости, друг, но ты оставаться здесь, – сказал он с нескрываемой грустью в голосе. – Там, куда я идти, слишком много скалы и обрывы. Ты нужен тут, чтобы защищать племя.

Тень-волк, словно понимая каждое слово своего двуногого вожака, тихо заскулил и лизнул руку Рола шершавым языком. Молодой вождь в последний раз погладил верного спутника по густой шерсти и, выпрямившись во весь свой немалый рост, устремил решительный взгляд в сторону далёких гор, чьи вершины уже окутывались вечерней дымкой.

С глубоким вдохом, наполнившим его лёгкие запахом влажной земли и диких трав, Рол сорвался с места, и его натренированные годами ежедневных пробежек ноги легко понесли могучее тело сквозь густой подлесок. Лес вокруг него пульсировал первобытной жизнью, не знающей пощады к слабым и неосторожным. Лучи заходящего солнца, словно копья древних духов, пробивались сквозь плотную зелёную завесу листвы, рисуя причудливые узоры света и тени на устланной мхом и опавшими листьями земле.

Вокруг Рола кипела жизнь нетронутого человеком леса. Птицы, чьи имена были известны лишь шаману Анту, наполняли воздух своими переливчатыми трелями, перекликаясь друг с другом в густых кронах вековых деревьев. Где-то вдалеке раздавался методичный стук дятла, упорно долбящего кору в поисках скрытых под ней личинок. Изредка до чуткого слуха молодого охотника доносилось утробное рычание неведомых хищников, служившее постоянным напоминанием о смертельной опасности, таящейся в непроглядной чаще.

Жаркое солнце нещадно палило сквозь редеющие кроны деревьев, заставляя пот струиться по загорелому телу Рола, отмечая его путь солёными каплями. Он был бесконечно благодарен духам леса за прохладную тень, которую отбрасывали могучие стволы деревьев-великанов, помнивших времена, когда предки Та-Ку-Ри только появились в этих краях. Время от времени его путь пересекали журчащие ручьи, их мелодичное бормотание было подобно музыке флейт из полых костей, на которых играли старейшины в особые дни. Рол с наслаждением погружал натруженные руки в прохладную воду, смывая пот с разгорячённого бегом лица.

Мчась мимо огромного дуба, чьи корни, подобно гигантским змеям, извивались над поверхностью земли, Рол заметил семейство оленей, мирно пасущихся на залитой солнцем поляне. Грациозные животные настороженно подняли увенчанные ветвистыми рогами головы, почуяв его присутствие, но не обратились в бегство – видимо, узнав знакомый запах человека из племени Та-Ку-Ри, с которым уже многие поколения их сородичей делили эти леса.

Мысли Рола, свободные от необходимости сосредотачиваться на трудном пути, были заняты событиями последних дней. Поведение Найры не давало ему покоя, терзая дух неразрешимой загадкой. Он вспоминал, как страстно она предлагала себя ему, как её тело изгибалось в танце желания, как нежно она обращалась с ним, а потом вдруг отстранялась с холодностью зимней стужи, бросая обидные слова о том, что он недостаточно хороший охотник. Эти внезапные перепады настроения сбивали его с толку, как запутанные следы дикого зверя сбивают с пути неопытного следопыта.