Я думал. Думал. А потом забыл об этом.

Удар. На пол стекает багровая кровь: даже слышно, как огромные капли соприкасаются с линолеумом, убыстряются в темпе, а потом текут уже струйкой.

Удар. На кулаке белеют костяшки пальцев, измазываются кровью, что моментально засыхает. От ударов не больно – кисть привыкла к таким маневрам. Уже не чувствует ни боли, ни даже физической нагрузки.

Удар. В глазах жертвы темнеет. Но я не убийца. И хоть я наслаждаюсь их страхами, вкалываю их панику себе в вены, как дозу, я не убийца. Я всего лишь палач, и это – является частью моей жизни, моего заработка.

Человек, задохнувшись, замертво падает вниз. Почему? Почему ты сопротивляешься, ведь знаешь, что иного исхода нет? Сам встал на пути Аллена Уокера и теперь получаешь то, что сам себе нажил – те проблемы, которые сам создал. И получил по заслугам. И хоть ты и был хорошим, может быть, человеком, но увы, это уже не сочтётся. И вот я не на месте казни, а в башне Тасмагонии, рядом с Президентом, внимательно вглядывающимся в то, что я сделал два часа назад. На следующий день – то же самое. Снова я сижу на стуле, поглядывая на Аллена, чье лицо вытягивается в удовольствии от увиденного. Серьёзно? Ты вообще человек? Я думаю про себя много отвратительных вещей про него, но понимаю, что мы на одной волне жажды крови.

Очередная жертва, бьющаяся в конвульсиях, в глазах которой темнеет и надежда, и сила воли, и желание жить. Так ловко отбирать у них то, что они выращивали всю свою жизнь – настоящие ли они? Ведь если делаешь из себя сильного человека, ты не можешь одномоментно потерять всё, ведь для этого потребуется особенное усилие.

Но казнь с моей стороны проходит легко и обычно без усилий. Это значит, что они – жалкие, слабые существа, жизнь которых ничего не стоит.

Во сне порой я вспоминаю о себе другом – о себе в реальной жизни, и тогда я прекращаю рассуждения о том, кто достоин смерти, а кто изначально внутри себя труп. Я начинаю себя даже гнобить, но это длится короткое время, потому что сон заглатывает. И не отпускает.

Дышать нечем.

Башня Тасмагонии – не то место, где я нахожусь двадцать четыре часа в сутки. Максимум – час, два. Остальное время – вне зданий и помещений, изучаю толпы людей, чтобы стать похожим на них, незаметным.

Шестую часть своей жизни нахожусь в своей квартире.

Мне многое неизвестно о том, как живёт человек, отдающий мне приказы – Аллен Уокер. Мне неизвестно, кто его родители, с кем он живёт, есть ли у него другие родственники. Хотя я знаю его уже долгое время. Кажется, мы знакомились даже в детстве, я знал его, забывал нём, потом снова виделся и вроде бы общался. Мне сложно вспомнить, почему я забыл об этом? Почему, пытаясь зацепиться за мысли о прошлом, нить постоянно ускользает, щекочет меня, но не даётся в руки? Почему так ясно воспринимается настоящее, а прошлое покрыто мраком?

Просыпаясь, я приходил к выводам, что так как всё происходит во сне, у меня «другого» нет истории, как я пришёл к такой жизни.

День сегодняшний оказывается более напряженнее, чем в предыдущие дни. По Тасмагонии пробегается еще большая волна волнений и противостояний. Меры по отношению к народу только ужесточаются, а Президент не собирается снимать ежовые рукавицы. Он настроен решительно. Здесь нужно кардинально всё изменить. Поэтому переписывание законов уже происходит в самом разгаре.

Выхожу из Кибер-маркета, где продаются устройства гаджетов, планшетов, чипов. Я поднимаю взгляд вверх – солнце ослепляет, прищуриваю глаза, натягиваю капюшон и иду вперёд. Но меня резко толкают, что я поддаюсь назад. Начинается небольшая потасовка, толпа вокруг одной женщины. Ей выкрикивают: