Путь наверх. Королева Елена Тимофеева

Глава первая.

Призраки минувшего

Солнце уже садилось, но лес ещё хранил тепло прошедшего дня. Ветер утих. Неподвижно замерли клёны и дубы, тихо вздрагивали листочки бересклета. Опускаясь за кромку леса, солнце коснулось верхушек деревьев, добавило огня.

Из-под корней старой ели выбралась лисица, ещё рыжая, не начавшая линять. Дрогнули чуткие уши, прислушиваясь к лесным звукам. Солнечные лучи скользнули по спине зверька, позолотили пушистый мех. Лиса втянула изящными ноздрями вкусный осенний воздух и неторопливо побежала вперёд, бесшумно переступая изящными тонкими лапами.

Где-то в вершинах дремлющих сосен громко и бестолково затарахтели сороки, и лиса, спугнутая их трескотнёй, поспешила укрыться в чаще. Послышался топот копыт, приглушённый опавшей листвой.

Серый крапчатый конь вынес на поляну всадницу в длинной кольчуге. Она оглядела лес в сгущающихся сумерках, сомневаясь, верное ли направление выбрала? Потом увидела вдали серые зубцы скальных вершин, решительно кивнула, натянула поводья, и усталый конь устремился вперёд.

На челе молодого царя лежала печать угрюмой задумчивости, в противовес нетронутому никакими земными заботами, спокойному лику Бессмертного.

– Веда Майра пророчествует скорую гибель нашего мира, – говорил царь.

– От чьей руки? – уточнил Бессмертный.

– Норта, рождённого на Пике, где Кронос начал отсчёт времени. Он превосходит всех магов и равен бессмертным.

– Норт всего лишь человек, не бог, – спокойно поправил гостя хозяин.

Царь согласно кивнул в ответ и продолжал:

– Никто никогда не видел его лица. У него тысячи лиц. Норт Безликий или Норт Многоликий – так окрестила его молва. Веда Майра сказывает, что Норт плавит Кристалл Вселенной, и когда отшлифует последнюю грань, станет столь могущественным, что завладеет всем миром.

– Разумно ли верить бредням старой шаманки, давно выжившей из ума? – голос Бессмертного звучал ровно, без эмоций, и Царь вздрогнул, уловив эту пустоту безразличия.

– Перед походом в Белую Пустыню ты просил совета Пророчицы и верил в знак удач, – мягко напомнил он.

Бессмертный сделал неопределённый жест рукой.

– Старая шаманка переоценивает дерзость и мощь молодого мага. Глаз её уже не так зорок, как в былые дни.

– Веда Майра в прежней силе, и никогда прежде не ошибалась в пророчествах, – возразил Царь, – апокалипсису быть.

– Мир так стар и мал, что его делить нет смысла, – пожал плечами Бессмертный.

– Ты позволишь Норту Безликому быть хозяином мира? – Царь сделал попытку стронуть покой честолюбия собеседника.

– Я не верю в столь грозную силу юного мага, – не смутился тот.

– Но первый удар будет по Руане! – Царь схватился за последнее средство. – Руана стоит в подножии Ледяных Скал Безвременья!

– Королева не способна защитить свою страну? – удивился Бессмертный. – Или армия её малочисленна? Тогда дай свою армию в помощь и сам встань в её ряды за честь Короны!

– Если и мне примкнуть, то на кого престол оставлю? – хмуро отозвался гость. – Страна без правителя – входные ворота для смут и внешних врагов.

– Справедливо, – кивнул хозяин. – А царица что же?

– Ей рожать к новолунью, – ответствовал Царь, – не могу оставить страну на неё и уйти в поход.

– У тебя будет наследник? – спросил Бессмертный без интереса.

– Шестой, – последовал ответ, – боги благосклонны к нам.

Бессмертный равнодушно кивнул, коснулся тонкими пальцами бледного лба.

– Ты счастлив, богат. Имеешь всё, что желал: верную и любящую супружницу, здоровых сыновей, процветающую страну. Возвращайся к ним.

– Помоги ей, – тихо попросил Царь, – будь ей союзником.

Бессмертный смерил его проницательным взглядом.

– Тринадцать лет провёл я в ином мире и возвратился в этот, старый, пыльный, полный глупой суеты не для того, чтобы влезть в эту пустую возню. Покой и бесконечность – вот ценности. Остальное – тление и прах.

– Ты лукавишь! – запальчиво воскликнул Царь. – Ты вернулся потому, что ведал о рождении Норта и знаешь наперёд: грядёт великая битва за господство миром! Тебе ведомо это, и ты выжидаешь, наблюдаешь и копишь силы! Потому ты и здесь целых два года!

– О нет, – Бессмертный поморщился, – просто у меня осталась земная связь с этим миром, и мне необходимо иногда бывать в нём. Но вскоре она распадётся, и я вернусь к престолу Наитемнейшего навсегда. Засвидетельствуй моё почтение царице и сыновьям.

– Ты не поможешь? – бледнея, Царь поднялся из-за стола.

– Мне чужда эта суета, – спокойно отозвался Бессмертный, и спросил, больше из вежливости, нежели в дань старой дружбе: – Ты не останешься до утра?

Но Царь взглянул последний раз в его безмятежный лик, чуть заметно качнул головою, борясь с непрошеными мыслями и шагнул за порог. Тяжёлая дверь закрылась за ним.

Бессмертный проводил его равнодушным взглядом и, опустив голову на стиснутые руки, задумался. Ему вдруг перестало хватать воздуха, будто каменный потолок пошёл вниз и стал давить ему на плечи. Он тяжело вздохнул, встал и вышел из комнаты.

Он стоял у подножия скалы и смотрел на последние отблески заката, мерцающие среди деревьев, чувствовал терпкий запах осени. Визит лемурийского царя качнул, стронул его равновесие. Мнилось Бессмертному, обрёл он гармонию, к которой шёл так долго, но, несомненно, утратил бы её, решившись выполнить просьбу нежданного гостя. Отказав, он поступил правильно.

Прохладный воздух согнал хмарь с его чела. Солнце село. Бессмертный окинул спокойным взглядом сумеречный лес, кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и зашагал обратно, к дому.

– Арий Конрад!

Окликнувший его голос был женским. Бессмертный обернулся. Ещё не стемнело, и он хорошо разглядел всадницу, подъхавшую к скале и осадившую коня так резко, что крапчатый жеребец взвился на дыбы. Юная, стройная, точёный профиль, белая кожа, полные огня глубокие чёрные глаза, золотой обруч, опоясывающий лоб, и две тёмные косы, переброшенные на грудь.

Лес качнулся перед его глазами. Крепкое равновесие, достигнутые гармония, покой и бесконечность вдруг стали зыбкими, как мираж. "Силы Ада! Как похожа!.." Он не успел произнести ни слова, она заговорила первая.

– Царь Лемурии готов дать своё войско, и, несомненно, просил тебя о помощи. Я с той же просьбой обращаюсь к тебе. Не ради общего мира, не ради величия Руаны и благополучие её народа. За честь Королевы.

Чёрные глаза её смотрели прямо и честно. Гордая посадка головы, брови вразлёт, и эти косы…

– Как твоё имя? – прохрипел Бессмертный. В горле внезапно пересохло, настолько, что он не мог говорить.

Она улыбнулась открытой лёгкой улыбкой.

– Ария.

Глава вторая.

Что стало летописью

Министр финансов Руаны торчал на кухне, где его никто не любил, потому что он воровал окорока и сыры, совал нос во все блюда и давал дурацкие советы поварихам. Однако сейчас он вёл себя тихо, в котлы не лез, судомоек за бока не щипал, сидел в углу на табурете, грыз оставшиеся от студня мослы и вспоминал события, вершившиеся пятнадцать лет назад.

Ясным осенним утром въехали они на территорию Руаны. Миновали безлюдную деревеньку, остановились у корчмы на окраине. Там у дверей сидели двое бородатых мужиков в рваных рубахах, в кандалах, а в зале, поглядывая за ними, жрал баранью ногу рябой детина в дорогом шлеме и латунной кольчуге.

Демира и Ливий прошли в комнату, поздоровались с хозяином. На худом измождённом лице его читался страх, но он улыбнулся путникам, предложил вина и хлеба.

– Эй, вы!

Они не сразу поняли, откуда донёсся этот выкрик. Из этой комнаты или из соседней, откуда слышались бряканье игральных костей и пьяная ругань.

– Эй, вы, двое! – громче выкрикнул рябой детина. – Кто такие?

– Странники, – нехотя отозвалась Демира. Она с болью в сердце переживала расставание с Арий Конрадом и меньше всего хотела сейчас ввязываться в потасовку.

– Я вижу, что странники, не слепой! – отозвался верзила, сыто рыгая и вытирая об штаны жирные пальцы. – Платите пошлину за проезд через деревню! – потребовал он. – Здесь моя земля!

Заплатить? Это он Ливию сказал?

Магрибский вор покосился на стоящий в ногах туго завязанный кожаный мешок, потом перевёл взгляд на детину, пожал плечами.

– А шиша на нос не хочешь? – спросил он. В голосе его не предвещалось ничего хорошего.

– Что-о? – рябая морда побагровела, пьяные глаза налились кровью. – Что ты сказал? – рявкнул детина, поднимаясь из-за стола. – Гай, Дилан, сюда!

На его зов из соседней комнаты вывалились два полупьяных бугая. Одинаково сдвинули брови, выпятили челюсти, играя желваками; преданным взглядом продажных собак посмотрели на начальника.

– Да, хозяин! – прорычали хором.

– Платить не хотят, – рябой показал пальцем на пришлых странников.

– Да как посмели?! – в один голос взревели холопы и бросились в драку.

Вот и представился Демире первый случай испытать в бою Меч, Разящий Без Промаха. Покуда Ливий с одним разбирался, уложила воительница и второго, и рябого детину. И ведь вроде бы пустынна была деревушка, а вмиг людьми заполнилась. Верзила ещё в агонии хрипел, Демира меч отирала от крови, оглянулась, а в зале уж люди.

– Кто он? – спросила, указав на рябого.

– Али Лей Хон, – ответил хозяин трактира, – наместник Пиара в нашей деревне.

– А они? – Демира кивнула в сторону сидящих у дверей пленников.

– Воины короля Вирджила Великого, – последовал ответ.