Евреи никогда не скрывали своей ненависти к римлянам, и те знали, что имеют дело с фанатиками, отрицающими божественность императора и законность римской власти в Иудее, остающимися до конца верными своему Богу.

Для евреев римлянин, незнакомый с правилами сложного ритуала омовения, был «нечист» не только в прямом смысле слова: он был воплощением разврата, чувственности, угнетения, – т. е. всего противного еврейской этике. Еврей не только не вошел бы в римское жилище, но и не дотронулся бы до римлянина, не говоря уже о рукопожатии. Замечание Тацита, что евреи «смотрят на весь мир с враждебной ненавистью» совершенно точно определяет их отношение к римлянам. Не менее точно Тацит определяет полярное расхождение евреев и римлян по отношению к духовным ценностям: «все, что для нас свято, для них [евреев] богохульно». Беспрестанное нарушение римлянами еврейских прав и традиций «приводило народ в совершенное бешенство». Это заявление христианского историка четвертого века в точности определяет душевное состояние евреев, живших в Иерусалиме во времена Иисуса. Это было «совершенное бешенство», исключающее какое-либо сотрудничество с ненавистными правителами. Если прибавить к этому отвращение и презрение прокуратора и его окружения к евреям, то картина совершенного взаимоотрицания станет полной.

В разных местах страны происходили беспорядки. Росло Мессианское движение. У людей набирало силу чувство, что близится конец существующего мира и новый, божественный порядок вот-вот явит себя. Царство Божие было совсем рядом. Все говорили о нем. Но власть Бога могла быть установлена только с помощью тех, у кого есть рвение бороться за нее.

Иуда Галилеянин положил начало совершенно новому движению.

Чтобы наказать Сепфорис за помощь сторонникам Иуды, римляне сожгли город дотла. Мужчины были перебиты, женщины и дети проданы в рабство. Более двух тысяч мятежников и тех, кто им сочувствовал, были распяты на крестах. Память об Иуде Галилеянине и о том, что он сделал, никогда не ослабевала. Иисус не мог не знать об этом.

Таков был реальный политический и религиозный контекст евангельских событий. Пока ожидания иудеев были обращены к Мессии, который один освободит их от римского гнёта и "восстановит царство Израиля”, появлялись самозванцы лжемессии и именно такими были их претензии.

Власти реагировали на любой намек на подстрекательство к мятежу. Все лжемессии провозглашали своей целью спасение Израиля и все были казнены римлянами за это.

Однако, едва была потушена одна вспышка, как появлялась другая, точно в больном организме воспаление переходит с одной части на другую. Обманщики и разбойники соединились на общее дело. Многих они воодушевляли на войну за освобождение, другим же, подчинявшимся римскому владычеству, грозили смертью, заявляя открыто, что те, которые добровольно предпочитают рабство, должны быть принуждены к свободе. Вся Иудея была полна их насилий, и с каждым днем эта война разгоралась все сильнее.

Во времена Иисуса в римской Иудее существовало несколько религиозных и политических течений. Иосиф Флавий дает описание четырёх основных «школ мысли» («четырёх сект», или «четырех философских школ»), которые существовали у иудеев в 1 веке н. э. Три из этих школ были очень древние: саддукеи и их главные антагонисты фарисеи и ессеи. Эти школы существовали уже давно, а «четвертая школа» (или «четвёртая философия») – сикарии и зелоты появилась незадолго до описываемых в Евангелиях событий.

Саддукеи представляли собой еврейскую аристократию; это были главным образом, священники во главе с первосвященником. Они вели по отношению к римлянам примиренческую политику, фактически сотрудничая с оккупационной властью. Первосвященники во времена Иисуса стояли на самой высокой ступени иерархической лестницы, но они не пользовались у соотечественников моральным авторитетом и политической поддержкой. Назначаемые и по любому поводу снимаемые с должности наместниками римского императора, они были орудием в руках поработителей.