В гостиной воцарилась задумчивая тишина, нарушаемая уютным потрескиванием дров в камине.

Слова Арвэла напомнили всем о завтрашнем дне. Восьмая свадьба его величества, за которой последует рождение последнего наследника. А там, не успеет огонь догореть, совершеннолетие высочества и ритуал, на котором будет выбран следующий правитель.

– Времени, сыновья, у вас осталось не так уж и много. Учитесь. Развлекайтесь. Ищите себя. После того как один из вас примерит корону, вам придется забыть о личном.

И его величество залпом, запивая горечь прожитых лет, прикончил виски в своем бокале.

Аль ощутил себя неловко, точно ему позволили заглянуть через щелку во взрослую жизнь. Он кашлянул, ощущая, как тишина першит в горле и хочется поскорее ее прогнать.

– А можно спросить?

Голос прозвучал по-детски тонко, и Аль поморщился, но братья, не заметив его смущения, оживились.

– Давай, младший, – подбодрил Четвертый.

– Э, нет, младший теперь у нас Седьмой, – не согласился Ларс, – а Шестой, считай, уже взрослый.

– Кому-то лишь бы спорить, – вздохнул Харт, и Аль почувствовал: еще немного – и все забудут о его вопросе.

– Так вы поставили стабилизатор Майре или нет? – выпалил он, дивясь собственной храбрости.

– Неожиданно. – Третий повернулся, мгновенно подбираясь и вцепляясь в Аля своим фирменным взглядом.

– Оставь его, Харт, – подал голос Первый. – Малыш молодец. Сделал правильные выводы. И спешу тебя успокоить, Альгар: нет, из-за интриг некоторых все перенесли на завтра.

– То есть сегодня никакого риска не было? – спросил растерянно Аль, незаметно выдыхая: взгляд Третьего – это то, к чему невозможно привыкнуть, прям как удар по совести.

Харт откинулся на спинку кресла, покрутил бокал в ладони и ответил с самодовольной улыбкой:

– Ты же знаешь правило, мы не рискуем своими.

– И почему мне кажется, – подался вперед Ларс, – что Кайлеса вы в изменения плана не посвятили? У него такое лицо было на балу… Я боялся, еще немного – и он вцепится в глотку старика, чтобы защитить девчонку.

– А я бы посмотрел, что из этого выйдет… – протянул Пятый.

– Битва века! – оживился Альгар. – Сильнейший менталист прошлого с сильнейшим менталистом будущего.

– Сильнейший – это если наш кузен дурить бросит, – отрезал Фильярг, признаваясь: – Хотя я бы не отказался понаблюдать за этим. Никогда не видел, как дерутся без стихии.

– Их драки, может, ничего и не разрушают и стены не жгут, зато мозги окружающим выжигают так, что целителям работы не остается, – сварливо заметил Харт, добавляя: – Впрочем, на некоторых наших подданных это не сказалось бы. У них выжигать, гм, особо нечего.

Неожиданно Харт ухмыльнулся, и улыбка, поселившаяся на губах, сделала его похожим на мальчишку.

– Но рожа у кузена была… – Потянулся, довольно. – Особенно когда понял, что контур мы так и не поставили. Думал, не сдержится – пойдет мне рожу бить за спектакль.

– Боюсь, завтра он откажется нам помогать, – нахмурился Первый.

– Ты мало его знаешь, – покачал головой Харт. – Нам всего-то надо пережить небольшую истерику, выслушать, какие мы идиоты и совершенно не думаем о родственниках. Но свою идею он захочет воплотить сам. Так что сразу после свадьбы и приступим.

– Добро, – поднялся с места его величество. – Давно пора начать развивать собственную менталистику, а не дарить ценные ресурсы Лифгане.

Взглянул на часы: время перешагнуло за полночь, но в спальне ждала пустая постель, и короля туда не тянуло. Седьмую королеву он отпускал с сожалением, хотя казалось, никто больше не согреет окаменевшее после смерти шестой жены сердце.

Он с печалью посмотрел на сыновей, понимая, что один из них должен будет получить его власть вместе с этим проклятием. Вздохнул, привычно запрещая сердцу болеть, и произнес твердо: