Тренированный кшари успеет засечь характерный треск и закрыться, заодно прикрыв тех, кто рядом, – крыло шип не пробьет, а миряне среагировать не успеют, да и закрываться им нечем. Не говоря уже о недавно попавших на планету диких. Вон сидят, глазами лупают. Серый вообще сразу под дерево уселся, даже не убедившись, что там, например, кротовины нет. Тупой.

Сам рудник и поселок рабов были огорожены от сельвы и зачищены от ядовитых растений, но коптер сел на скальный выступ далеко за забором, чтобы не искушать убогих, а то еще полезут коптер захватывать. Так что лучше было не расслабляться и за сельвой приглядывать: рабы не полезут, а зверье может. Впрочем, разница не велика.

– Какой срок тебе назначил судья? – остановился напротив каменотеса наставник Ксэн.

– Семь лет, – раб торопливо вскочил и склонился в поклоне.

– Если сможешь продержаться до темноты, чтобы они… – наставник кивнул в сторону слетков, – не догнали, твой срок сократят в два раза.

– А… – раб сглотнул, испуганно покосившись на Эра, – если догонят?

– Постарайся, чтобы быстро не догнали, – равнодушно посоветовал наставник и посмотрел на второго эр-кхарца, – тебя это тоже касается.

Диким он предлагать ничего не стал: во-первых, не поймут, а во-вторых, они в любом случае тут пожизненно, зачем их обманывать и предлагать невозможное. Хотя эр-кхарцам тоже предложили выяснить, как часто чудеса случаются.

– У вас будет фора в полчаса, – наставник слегка усложнил задачу охотникам, – попытайтесь ее не потерять.

– Я… не хочу, – дрогнул тощий и отступил назад. – Ты не можешь нас заставить, мы ничего не сделали. Мы чтим Великих и их стражей…

– Не беги, – разрешил наставник и, с секундной паузой, напомнил: – Срок в два раза. Время пошло.

– Руки развяжешь? – торопливо поинтересовался здоровяк. – Или так бежать?

Наставник кивнул, и Тим быстро взмахнул ножом, рассекая узел на веревке.

Тощий задергался, бросая затравленный взгляд то на подельника, то на стражей, но все же решился и протянул руки Тиму.

Они всегда бегут, никто еще не отказывался.

Ал сделал стойку, готовясь тоже сорваться с места, но вспомнил про полчаса и заставил себя расслабиться, провожая взглядом скрывшихся в кустах рабов, можно было и час им дать, далеко не уйдут. Тут вообще бескрылым уйти сложно: рудник был высоко в горах, и отвесные скалы делали спуск в долину практически невозможным. Ал это знал, это была не первая его охота – даже не тренировка, а легкое напоминание рабам, что дергаться не стоит, что не смогут они сбежать, кшари догонят всегда, заставят подчиниться, напомнят, кто несет волю Великих.

А рабов не жалко… Если вдруг случайно шею свернут, на дикого зверя наткнутся или сдуру действительно спрячутся до темноты, то ведь сами согласились, никто не заставлял.

Потому что до утра в дикой сельве легко продержаться может только кшари, а остальные – как повезет. Точнее, на все воля Великих.

– Живыми притащить.

«Сильно не ломать, а то потащите на себе», – перевел приказ наставника Ал, прикидывая, куда эти придурки рванули. Если направо, к дальней гряде, придется догонять пешком, вынюхивая и выискивая следы, а если к нижней террасе, то дело пустяковое: засечь сверху движение и рвануть на перехват.

Ян едва заметно кивнул вниз, туда, где под обрывом торчали темные макушки деревьев. Ал тоже успел заметить, как в густых зарослях мелькнуло что-то светлое, и чуть, одними уголками губ, ухмыльнулся, показывая Яну, что видит. Чем быстрее они закончат охоту, тем лучше, вряд ли наставник оценит, если они провозятся до вечера, и уж тем более не будет ждать их до утра. Не справились? Рабы ушли? Три-четыре удара плетью и ночь у столба наказаний помогут в следующей раз лучше концентрироваться на выполнении приказа.