Потом, выбравшись наружу после примерки, дед объявил:

– Вот сейчас я вам скажу самое главное, о чем вам предстоит подумать. Вы же наверняка уже решили, что собираетесь попросить у сосны, так?

Лиза и Александр едва заметно кивнули: у каждого был заготовлен свой текст, можно сказать, выстраданный годами. Пётр же сказал:

– А я вообще не пойду. Я в это не верю. Что толку что-то просить, если не веришь?

– Знаешь что, мил человек, – ответил ему дед, – коли ты сюда несколько дней добирался, так это значит веришь. Можешь говорить что угодно, главное – ты тут, и вера твоя крепка не словами, а нутром твоим. Крепка она, вот что я тебе скажу, крепче бетона. И вообще, – продолжал дед, обращаясь уже ко всем, – тут вера – самое главное. И послушайте. Много лет как местные люди проверили, что сосна работает. Исполняет, значит, желания. Вот только не каждое. И ещё что приметили: исполняются только те желания, когда человек не для себя чего-то просит, а для другого. Понимаете? Для себя у нас у каждого по триста желаний будет, а вот они не исполнятся. Нужно желать что-то для другого. Это важно. И желания ваши вы должны держать в полнейшем секрете. Завтра каждый из вас к сосне пойдет. Стойте там, говорите с ней, как с живой и все понимающей, можете и желание произнести вслух. Тут никто не услышит. А потом высказанное желание в себе храните крепко-накрепко. Голова – это самый надежный сейф для мыслей и слов. И вот если спросите, когда желание исполнится, я вам отвечу: не знаю. Никто не знает. Тут не железнодорожный вокзал, чтоб все по расписанию шло. Может, исполнится сию секунду, может, через год, может, и позднее. Одно наверно известно – исполнится точно!

Городские путешественники призадумались: какое желание у них есть для других? Поворот оказался неожиданным. Требовалось поразмыслить, а времени оставалось только ночь впереди.

Утро встретило путешественников ясной сухой погодой. Средней силы ветер играл в синем небе кучевыми облаками. Проснувшиеся поделились своими ощущениями. Спавшие по краям дед и Петр, принявший перед сном из фляжки своего коньячного снотворного, спали хорошо. Лиза успокоилась к полуночи, а вот Александр почти не спал. Всю ночь в его голове роились разные мысли: все думал о том, какое желание загадать возле сосны. Он хотел крутиться из стороны в сторону, но не мог, будучи плотно прижатым телами. К тому же Александр к утру озяб, первым выбрался из палатки и ходил по траве, пытаясь согреться. Когда поднялись и остальные, развели огонь, Александр уселся возле него в полном отсутствии каких-либо желаний.

Сосна находилась метрах в тридцати от палатки. Дед сказал, что с такого расстояния никто не будет слышать слов, произнесенных под сосновой кроной, поэтому ничем себя не нужно сдерживать.

После короткого совещания решили позволить Лизе первой пойти к заветному дереву. Она расчесала волосы, почистила одежду и намеренно широким шагом направилась к сосне. По всему чувствовалось, что ритуал имеет для неё сакральное значение. По мере приближения к дереву шаги Лизы укорачивались, сама она как будто сжималась, на глазах выступили слезы. Подойдя наконец к сосне, Лиза обошла её вокруг несколько раз, потом села на выступающий из-под земли корень, прислонилась к стволу, обхватила его руками и залилась слезами. Она рыдала навзрыд до боли в горле, от этого почти обессилела. Так она просидела несколько минут, рыдания остановились, слезы были растерты по щекам, оставив глаза красными и распухшими. Она никуда не торопилась, просто сидела под деревом. Как-то стало ей спокойно, мечта загадать желание почти осуществилась – вот она сидит тут, у той самой сосны, и осталось только произнести самые сокровенные слова. Только вот какие?