Когда окончательно рассвело, я приступил к исполнению. Найдя место потише, где не слышался генератор и не задувал ветер, я сел прямо на снег в метре от низкой берёзы и стал выполнять свою работу. Я справился с нею минут за пятнадцать, потом нашёл другую берёзку. Она также подверглась моему точному рассмотрению и учёту. Короче говоря, я собрал точные данные про пять берёз. Поняв, что трудно удержать все цифры в голове, я нашёл у себя карандаш и листок бумаги, на которых зафиксировал всё, что, по моему мнению, так важно будет обсудить.

Вечером мы с Тыем снова добрались до нашего укрытия, поправили его и разместились внутри. Я сообщил ему, что строго выполнил поручение, и озвучил результаты. Пока я считывал цифры с бумажки, не видел его лица, а подняв глаза на него, поразился. Он еле-еле сдерживал смех.

– Что-то не так я сделал? – задал я вопрос неуверенным голосом.

– С одной стороны – так. Только кое-что перепутал. Смысл перепутал. Я-то хотел, чтобы ты при-ос-та-но-вил, – произнёс он по слогам, – ход мыслей. А ты наоборот – запустил их и вместо размышлений получил бухгалтерию. К чему она нам тут? Ну давай тогда еще волны в океане станем пересчитывать. А между тем, если ты станешь эти волны считать, должен сосредоточиться не на их точном количестве, не то с ума сойдёшь, а на мерности. На размеренности, на покое природы. У берёзы разве ты не заметил, как веточки не похожи друг на друга? Не заметил, как трудно деревцу приходится бороться за существование? Ну да ладно. Давай так: завтра ты пойдёшь сидеть возле каждого дерева, как сегодня, только не думай о количестве, просто медленно-медленно ползи взглядом по стволу, начиная с самого низа.

Тый смотрел на меня очень внимательно, наверное, силясь понять, дошло ли до меня его наставление. Уже не будучи уверенным в правильности понятого, я раза три повторил в голове его слова и тогда только кивнул в знак согласия.

– Я хочу вопрос задать, – сказал я. – Вот люди приезжают к вам, они что-то хотят, я их понимаю. А вам-то зачем это нужно?

– Молодец, хороший вопрос, – ответил Тый. – Мне интересно знать, как там, на большой земле? Что происходит? Тот мир для меня не чужой, он мне небезразличен. Люди рассказывают, каждый по-своему. Таких рассказов по радио не услышишь. Вот это-то мне и интересно. И потом, я давно знаю, что меня считают за какого-то волшебника, целителя и тому подобное. Едут люди, некоторых сюда родные и друзья везут, чтобы я их исцелил, спас. А ведь я тоже просто человек, и грехи на мне висят, не отмолиться. А люди всё едут и едут, значит, помогаю я им. Это не то чтобы приятно, это удивительно.

Тый сделал паузу, покачав головой.

– Вот расскажу тебе случай, – продолжил он говорить. – Где-то год назад приехал ко мне человек, мужчина. Был он богатый, денег очень много, жил на широкую ногу. Вдруг случился какой-то кризис, да ещё его обманули, да и он сам что-то напутал, короче говоря, оказался тот мужчина на мели. Нету денег, только долги есть. Полгода до приезда он мучился, совсем себя довёл до ручки. И вот однажды пришёл на железную дорогу, на остановку, бродил там. Мысль у него была под поезд броситься. Он мне говорил, что воспринимал эту идею с облегчением, думал, что все концы в воду, перестанет сам себя изводить. Других выходов не видел. Побродил и решил так: пойдёт в бар, напьётся – и к железной дороге. Пожалуй, так и было бы, да только в баре напоследок сказал бармену «прощай» и что пошёл под поезд кидаться. А бармен, видимо, заметил его состояние и забил тревогу – вот человек оказался неравнодушный! Словом, уговорил мужиков из бара на железную дорогу пойти. Там они за руки, за ноги несостоявшую жертву оттащили, родным сообщили. Те уж как-то меня нашли и того человека привезли. Сидели мы с ним вот так же, говорили. Ну, я ему и говорю: мил человек, говорю, что такое деньги? Ведь их у тебя не было когда-то, верно? Потом появились, а потом снова уплыли. Кто тебе сказал, что деньги опять у тебя не появятся со временем? А жизнь? Тут уж, если с нею распростишься, назад не воротишь. Другой тоже случай, – продолжал Тый. – Не всё ведь из-за денег. Есть ещё такая проблема: несчастная любовь.