Оправившись, я решил насладиться моментом. Жаль, что я ни капли не художник и не смогу изобразить то, что предстало моему взору. Идущая на убыль, но ещё довольно крупная луна царствовала на небе в окружении звёзд. Увидеть такой ансамбль в городе просто невозможно. А тут – пожалуйста. Заворожённый, я стоял, задрав голову. Сон как рукой сняло. Я совсем не ощущал мороза, даже наслаждался холодной свежестью. За великолепие, открывшееся мне, можно было заплатить гораздо дороже, нежели я заплатил своей усталостью по дороге сюда. Сине-чёрный полог неба, украшенный небесными резидентами, смотрел на меня. Какой же я в сущности малыш! Вся Вселенная, казалось, смотрела на меня, разглядывала, будто силясь понять: что я за человек, достоин ли я находиться на Земле? Гипноз продолжался довольно долго. Он прервался моим глубоким зевком. Тогда я, довольный и спокойный, нырнул в чум и неслышно занял своё место под его сводом.

Обычно я встаю в семь, а тут уже в пять – половине шестого утра в чуме началось движение. Это женщины принялись за готовку. Я проснулся от шума и от того, что под утро озяб. В шесть уже все были на ногах. Я не выспался, голова болела, и я едва мог соображать. Впрочем, плотно позавтракав и напившись чаю «до опрокидывания кружки», я сидел на своей лежанке и ждал распоряжений.

Тый, сидя за столом, обратился ко мне:

– Ты кем работаешь?

– Я… Меня… Меня уволили. Недавно, – промямлил я в ответ.

– А кем работал? Специальность какая у тебя? – спросил он меня снова.

– Занимался продажей грузовиков.

– Значит, в технике разбираешься?

– Я продавал, не ремонтировал. Ремонтировали другие.

– Бумажки, значит, перебирал, – констатировал Тый, впрочем, спокойно, без надменности.

– Можно и так сказать.

– Тогда сиди внутри и жди, когда я вернусь. Потом поговорим, мне тоже интересно пообщаться с человеком с большой земли. Я же сам там много лет прожил: учился, работал. – Тый ударил себя ладонями по коленям и поднялся, сказав: – Ну, мне пора.

Он ушёл. А я остался наедине с одной из женщин, хлопотавшей по хозяйству. Она не обращала на меня никакого внимания, от чего у меня возникло ощущение, что я вроде мебели.

Я сидел, наблюдая за точными действиями женщины. Наконец сказал ей:

– Помочь?

Она встрепенулась, словно стол вдруг заговорил. Пожав плечами, женщина что-то произнесла на своём языке. И тут только до меня дошло: она же меня совсем не понимает. Тогда я одел свой тёплый наряд, вышел из чума и стал бродить вокруг стойбища, правда не отходя далеко. Утро было пасмурное, безветренное, летели редкие снежинки. Всё, что я наблюдал, это три курящиеся чума и мерно тарахтящий генератор, от которого тянулись чёрные кабели к каждому чуму, от чего генератор выглядел как основа жизни, питающая всё вокруг. Ни людей, ни оленей рядом не было. В течение светлого времени суток я совершил несколько таких прогулок, натоптав плотные тропинки. Я очень тщательно, от нечего делать, изучил все расположенные поблизости деревца, рассмотрел истоптанный оленями снег, сравнивал чумы между собой.

Мы обедали вдвоём с женщиной, которой знаками удавалось со мною объясняться. Потом я снова слонялся по стойбищу.

Когда начало смеркаться, женщина опять же знаком дала понять, что мне следует находиться внутри чума. Так я и поступил. Вскоре явился Тый. Собственно, картина вчерашней встречи была почти идентична: опять Тый и его сын. Тый что-то объяснил женщине, и она накрыла нам двоим на стол. Кушание было такое же, как и накануне. После еды Тый попросил меня следовать за ним.

Мы выбрались наружу и подошли к запряжённым в сани оленям и сели в эти сани, и Тый стал править. Двигаясь под мерный скрипучий звук санных полозьев, я смотрел вокруг. Сейчас я не ощущал себя туристом, предчувствуя, что вот-вот мы станем говорить. Между тем сани двигались вверх по пологому подъёму. Ехали мы недолго. Когда же оказались на вершине, внизу открылось совершенно неожиданное видение. То было море. Да, море. Вот чего я никак не ожидал тут встретить! Внизу, я хорошо видел, на бескрайнем чёрном полотнище волн отражалось небо. Стало быть, наше стойбище почти на краю земли. Тут я удивлённо воскликнул: