Остальные же гниют вечно на солнце, от боли без ума!
Эти кары лишь начало адских изощренных мучений, —
Затем их ожоги истязают проливные дожди изо льда.
Так ненасытный зверь пропустил скитальца без нападений!
Песнь IX
Отшельник следовал к равнине с упорством храбреца!
Пристанищем стала она для жадных жмотов и скупцов,
Которые в обе стороны толкают валуны, споря без конца.
Там надзиратель – Плутос, блюдущий алчных наглецов, —
Сын Деметры, известный с древности богатства бог,
Был свергнут в четвертый круг как один из скупых глупцов.
Двигаясь глубже в бездну Ада, духу было не счесть дорог.
Он шел изнеможённый, ведомый на искупление надеждой,
Путь его тернистый в лоно Ада казался бесконечно долог…
Все глубже путник тонул в думах, ощущая себя невеждой,
Пытался вспомнить карту Ада и имя следующего стража,
Боясь быть встреченным на границе неприступной враждой!
Там те, кто в гневе пронзил сердце «брата» по рукоять ножа.
И, подходя к Стигийским болотам, завидел в топях бунтарей,
За буйством коих наблюдал Флегий с захудалого челна…
Царь – сын Ареса, за гнев был свергнут в Ад. Средь дикарей
Завидев странника, он окинул его уличительным взглядом.
Некогда царь – теперь демон меж гневных «зверей».
Опустив глаза, врач вспомнил все грехи, проходя рядом
С пугающей фигурой яростного смотрителя пятого круга.
Был злобным криком оглашен, и окроплен слюны ядом:
«Я – Флегий, верный всевластного в Аду Диавола слуга!
Как смеешь ты, – пришлый, бродить в моих владениях?
Неужто позабыл ты все грехи и требуется тебе услуга?
И, столь смел ты в дерзновенных поползновениях?
Я чувствую нутром, – ничтожный дух не знает раскаяния.
Иль твоя греховность вовсе не порок в твоих видениях?!
Иль душонка твоя испачканная не жаждет покаяния
Пред Богом, что когда-то низверг и нас без жалости в Ад,
Испытывая на падших серафимах кары воздаяния?
Здесь первый из восставших выстроил из Хаоса град,
Чьи стены возведены из человеческих костей,
Что держит и терзает души грешных без преград.
Тут собрались демоны и нечисть всех рангов и мастей,
Они лишь служат стражами кругов Ада и карателями,
Низвергнутые в Преисподнюю со всего света частей!
Заполнено собрание святотатцами и Бога предателями.
Лишь тех души пропущены могут быть в Пургаторий,
Кто в избавлении своем от греха признан старателями!
И лишь оттуда возможно достичь Элизиума территорий,
Где райское пристанище для преданных рабов Божьих.
Божий дом, описанный на страницах библейских историй,
Достижим соблюдением религиозных канонов строгих!».
Песнь X
Так молвил Флегиас – паромщик, злопыхающий гневом.
И, прознав приговор Миноса, принял лекаря на челнок,
Направив корму ее в сторону стен города Дита с ревом.
Несмотря на то, что облик Флегия был нестерпимо гадок, —
С ним в сравнение шла лишь его гнусная дерзость, —
С веслом старый демон топей был весьма ловок,
Отталкивая им со своего пути осужденных за леность,
Скрипел и скрежетал зубами с покосившейся гримасой,
Выражающей всю силу и мощь кары за гневность.
Паромщик двигал к обрыву ладью, навалившись массой
На веслище, нехотя исполняя указ судьи Миноса
О доставлении духа к краю болота, водоворотов полосой
Отделяющему Стигийские топи от прогнившего пирса,
Пристающего к стенам пламенеющего города Дита,
Ставшего для еретиков символом раскаяния и ужаса.
Наконец, «удостоился» призрак врача к фуриям визита.
Спустившись осторожно в подземелье – в шестое кольцо,
Сквозь узкий проход в месте, где стена была разбита.
Разбросанные возле валуны заменили крыльцо…
В потемках меж корявых ветвей вспыхнули глаза,
И медленно проявилось завораживающее красотой лицо.
Приближаясь в ночи, проявляло пучок змей вокруг образа,