– О великая Аннерилин! Пощади нас!

В одном мгновение Ринна окружила себя тёмной дымкой.

– Внимите воле своей Богини! Ибо, только истинные последователи могли услышать мой зов. Как благородно с вашей стороны, о высокородные леди! – произнесла она пафосно.

Высокородные леди тряслись словно курицы на дереве и не смогли оторваться от пола.

– Ваша доброта и благородство не знает границ, но я не могу принять вашу жертву.

– К-к-какую какую жертву? – заикаясь спросила герцогиня Лу.

– Жертву принятия душ во имя воскрешения хранительницы.

Казалось, лица великородных посерели.

– Я не смогу вернуть хранительницу Риннатель, – она махнула в сторону тела иллюзии, которая как раз приняла нужную позу, – понимаю, что многие из вас отдали бы жизнь за её спасение, но ее душа навсегда покинула нас, осталось лишь искра. Я ничего не могу сделать. Ваша великая жертва будет напрасной. А сейчас, идите, мои верные подданные, и помните, я не оставлю вас, покуда путь ваш будет верным, а помыслы чистыми.

Ринна магией распахнула дверь. Великородных снесло и без магического потока, закон самосохранения сработал молниеносно.

– Фух! – Ринна упала в кресло, – Ритуал нужно провести как можно скорее.

Леди не могли унять дрожь в коленях. Подруги с нетерпением ждали рассказа о том, что произошло в покоях хранителя. Марианна уже открыла рот, чтобы в лицах и красках рассказать обо всём, что там было, но в мыслях всплыло: «…покуда помыслы ваши чисты». «А чисты ли мои помысла сейчас?» – задумалась она.

– Там тело Риннатель на кровати, – она выразительно посмотрела на Лу, – больше мы ничего не видели.

Девушки разочаровано протянули: «Ну, во-о-о-т…».

– Назначь церемонию прощания на завтрашнюю ночь, – сказала Ринна.

– Ночь? – уточнил Альт.

– Да. Не будем ничего придумывать. Иллюзия была создана так, что днём бодрствует, а ночью спит. Пусть спит на церемонии.

– Хорошо, до какого времени она обычно спит?

– До рассвета.

Церемония прощания прошла без происшествий. Иллюзия хранительницы утопала в белых цветах. Для освещения использовали тысячи свечей.

Сама Ринна наблюдала за всем с балкона и вынуждена была признать, что было очень красиво.

– Я даже прослезилась немного, – сообщила она Альту, который облегчённо выдохнул после церемонии. Все это время он был напряжен как струна, вдруг сестрёнка выкинет что-нибудь. Повернётся набок или зевнет.

– Слава Великой Аннерлин, – усмехнулся он, – все прошло хорошо.

На рассвете они отправились в горы.

Переход не отличался от обычного портального. Ринна вышла и на секунду ей показалось, что она не покидала Альхашасс, и произошла ошибка. Здесь также нещадно полило солнце, и раскалённый воздух обжигал кожу. Ринна присмотрелась, город был ей знаком. Хейшбашар не сильно изменился с момента её последнего пребывания здесь. Она прошлась по улочкам, свернула к огромной торговой площади. Нужно было что-то делать, достать первые деньги, попасть в столицу или Осслалисс – туда, где она могла бы встретить знакомых, желательно, Холта или кого-то из академии.

Внезапно ей стало плохо. Тело как будто пронзили тысячи мелких иголок. Она упала не в силах устоять на ногах, по телу шли судороги, Ринна закричала. Вокруг неё собралась толпа зевак. Какой-то мужчина подошел и приказал вызвать лекаря. Ринна плохо понимала, что происходит. Боль затмила разум и обездвижила тело. Её подняли за руки, куда-то везли, потом её осматривал, наверное, лекарь. Мелькали лица, слышались голоса. Опять куда-то несли, осматривали, трогали. И вдруг стало хорошо. Боль ушла резко, оставляя чувство жжения и жажды. Ринна провалилась в глубокий сон.