Детектив Бейл нарушил своё обещание самому себе и позволил себе ещё один глоток редкого элитного виски. Алкоголь согревал его изнутри, но не приносил облегчения. Напротив, каждая капля усиливала его раздражение и недовольство.

Марти, стоящий напротив, с разочарованием наблюдал за своим старым другом. Он не мог поверить, что Ирвинг настолько потерял контроль над собой. В его глазах читалось осуждение и беспомощность.

– Неужели это было обязательно? К чему эта игра на публику? – тихо спросил Марти, надеясь, что его слова дойдут до сознания Ирвинга.

Но Ирвинг был погружён в свои мысли и не обратил внимания на реплику Марти. Он сделал ещё один глоток виски, чувствуя, как алкоголь туманит его сознание.

– Ты всё ещё здесь? А ну, дитя, беги к взрослому дяденьке, он наградит тебя леденцами, – пробормотал Ирвинг, не отрывая взгляда от бокала.

Марти понял, что сегодня ничего не изменится. Он ушёл, оставив Ирвинга наедине с его проблемами и очередным бокалом виски. Ирвинг присел в углу зала, окружённый мерцающими огоньками люстр и приглушённым светом свечей. Его взгляд был устремлен в никуда, а в руке дрожал почти пустой бокал виски. Каждый глоток напитка лишь усиливал его внутреннее смятение и разочарование. Мысли Ирвинга путались, превращаясь в хаос. Он вспоминал прошлые случаи, когда всё шло не так, как планировалось, и чувствовал, что вновь теряет контроль над ситуацией. Мир вокруг него казался чуждым и враждебным, а люди – марионетками в руках неизвестного кукловода.

Каждое лицо казалось ему знакомым, но в то же время совершенно чужим. Он старался держаться непринужденно, но чувствовал, как напряжение нарастает внутри. Сердце колотилось, ладони становились влажными. Он пытался убедить себя, что никто ничего не знает, что это всего лишь его паранойя, но внутренний голос настойчиво повторял: «Они все знают, что ты бездушная скотина и жалкий алкоголик». Держа в руке наполненный бокал виски, Ирвинг не мог удержаться от внутреннего монолога с самим собой.

«Когда-то я мог поклясться, что у меня было сердце, задолго до того, как мир, который я знаю, разорвал его на части. Когда-то давно во мне было то, чем я делился с другими, и затем меня лишили того, что делало меня неравнодушным».3

Он почувствовал, как комната начинает вращаться, а звуки становятся всё более расплывчатыми и неразборчивыми. Время текло медленно, словно вязкая жидкость. Но Ирвинг не заметил, как вечер подошёл к концу, и гости начали расходиться. Он остался сидеть в кресле, утопая в своих мрачных размышлениях, пока не почувствовал, что его веки тяжелеют, и сон постепенно овладевает им.

Официант принёс новый бокал виски, и Ирвинг, не задумываясь, сделал большой глоток. Жидкость обожгла горло, но он вновь не почувствовал никакого облегчения. Напротив, его голова стала ещё тяжелее, а ноги – ватными. Он попытался встать, но тело отказывалось подчиняться. Попытавшись вновь встать, Ирвинг почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он потерял равновесие и, не успев даже вытянуть руки, чтобы смягчить падение, рухнул на пол. Ирвинг лежал на полу, его тело было бессильно растянуто на холодном паркете. Голова кружилась, и он с трудом мог сфокусироваться на чём-то конкретном. Вокруг него разлетелись осколки бокала, и капли виски медленно расплывались по полу.Детектив попытался поднять голову, но мышцы шеи отказывались выполнять команды мозга. В ушах раздавался гул, и всё вокруг казалось расплывчатым и нереальным. Ирвинг чувствовал, как его сознание постепенно угасает, и ему становилось всё труднее бороться с этим состоянием.