Трасса была свободна, Каллар отвлекся от дороги и посмотрел на меня – С ним все будет в порядке. Весс поможет, – мне показалось, что уверенности в его голосе не было.

– Кто это был? – сглотнув комок в горле, спросила я.

– Я все расскажу потом, не сейчас.

Я снова замолчала, искоса поглядывая на моего незнакомого жениха. В самом страшном кошмаре, я не могла представить, что наше более близкое знакомство начнется таким образом. Какое счастье, что Каллар оказался поблизости! Без него мы бы точно не справились, даже если бы вампир в черном оставил нас в живых, то Драка бы мы не спасли. Я снова посмотрела на заднее сиденье и отрешенно подумала, что тело, которое там лежит не может быть Драком, это не он. Восково-бледное лицо, заострившийся нос и окровавленный рот не принадлежат моему другу. Мне все снится, это кошмар, а когда я проснусь, то ничего этого не будет. По моему телу пробежала крупная дрожь, а из глаз потоком хлынули слезы. Каллар подождал, пока я немного успокоюсь, протянул платок и молча погладил по руке. Я вцепилась в его руку, так словно от этого зависела моя жизнь.

– Алариэль, все будет хорошо! – мягко произнес Каллар – Не бойся.

– Ты меня не оставишь? – сквозь рыдания спросила я, с ужасом представляя, что будет если я останусь одна.

– Нет, конечно, нет. Я буду с тобой. – Он повернул голову и посмотрел на меня. – До самой смерти, – добавил он чуть слышно.

Только сейчас я увидела, какой он, оказывается, красивый. Каллар был до пояса обнажен, по гладкой коже груди скользили отблески света от фар встречных машин, темные волосы растрепались, но на лице не было следов паники или страха. Я смотрела на него, не отводя глаз и не отпуская руки, и почти верила в то, что все действительно будет хорошо, ведь Каллар пообещал, а он наверняка знает, что говорит. Через четверть часа мы влетели во двор клиники Весса. Каллар так и не отнял свою ладонь, хотя, наверняка, вести машину одной рукой ему было неудобно. От здания клиники уже бежали с носилками вампиры, сам Весс и Гелан.

Каллар остановил машину перед приемным покоем и, разжав мои ледяные пальцы, аккуратно вытащил свою руку из моей и вышел наружу. Я вышла следом и на подгибающихся ногах отошла в сторону. Следом за нами к клинике подлетела вторая машина, из которой выскочили Ник, Эс и Анна.

Драка аккуратно вытащили из машины, уложили на носилки и бегом понесли в сторону одного из зданий клиники. С одного бока бежал Весс и Гелан, с другого Анна, Эс и Ник. Я стояла и смотрела им вслед, силы окончательно оставили меня, тело налилось неподъемной тяжестью, внутренности смерзлись в ледяной ком, руки дрожали, мне хотелось лечь на землю и свернутся в клубок. Я начала оседать на землю, но меня подхватил Каллар. Я уткнулась ему в грудь и разрыдалась, выплескивая слезами пережитый ужас, не в силах остановится. Каллар гладил меня по голове и шептал, что все будет в порядке, что Драк обязательно поправится, а Коул будет наказан за свои злодеяния. Немного успокоив, Каллар проводил меня в приемную и усадил в кресло, поручив заботам Ларины, а сам направился к выходу. Ларина подала мне стакан воды

– Аль, что случилось? – ее губы были белыми, а руки заметно тряслись.

Я отпила глоток, расплескав половину стакана на себя, и отрицательно потрясла головой, давая понять, что не могу разговаривать.

Ларина выбежала из приемной, оставив меня в одиночестве. Я уставилась на полупустой стакан в руке. Два часа назад мы с Драком танцевали медленный танец, он шутил, улыбался, разговаривал, желал меня, а сейчас неизвестно доживет ли до утра. До меня постепенно доходил ужас происходящего, мой друг умирает или уже умер и это все происходит на самом деле. Это не сон и если Драк умрет, то это произойдет по-настоящему и навсегда. Я сжалась в комок в безнадежной попытке укрыться от страшных мыслей. Он не может умереть, только не Драк! А как же Эсмириль? Она его так любит. А как же я? Как мы будем жить без него? Я уткнулась лицом в колени, мне не хватало воздуха, а глаза жгло от слез. Чья-то заботливая рука укрыла меня теплым пледом, я подняла голову, передо мной стоял Каллар. Его лицо было похоже на безжизненную маску.