Его размышления прервал мужской голос:

– «Дохнул осенний хлад – дорога промерзает…», – мечтательно произнёс пожилой мужчина, стоявший у соседнего окна и наблюдавший за выхваченными светом деревьями лесного массива за окном.

«К чему это он? – подумал Игорь, бегло окинув его взглядом. – А, может, это он не мне?». Игорь его бы и не заметил, если бы тот не заговорил.

– Даже в этой темноте можно найти пищу к размышлению, – продолжил говорить мужчина.

Не поняв, был ли этот монолог адресован ему, либо человек размышлял вслух, Игорь на всякий случай тихо произнес:

– Да, во всём есть своя красота.

– Либо мерзость и запустение, – продолжая смотреть в окно, с сожалением сказал мужчина.

Игорь посмотрел на попутчика более пристально. Это был мужчина среднего роста, сухощавого телосложения, его профессорская бородка и усы были намёком на академическое образование. Его лицо с волевыми чертами было покрыто морщинами, на голове седые коротко стриженые волосы. Большие залысины создавали впечатление еще более высокого лба. Прямую линию носа венчали очки в золотистой оправе. Возраст Игорь затруднился определить, но понял, что мужчина явно старше его. Одет он был в синий спортивный костюм и обут в комнатные тапочки серого цвета.

«В его возрасте, наверное, всех тянет пофилософствовать. Профессор», – уважительно подумал о нём Игорь.

– А почему вы в этом увидели мерзость и запустение? – кивая в сторону окна, решил уточнить Игорь.

– Обратите внимание: лес не прореживается, – пояснил мужчина, продолжая смотреть в окно, – зарос кустарником и молодой порослью. А кое-где и мусор виден – следы цивилизации, так сказать. Если это видно в ночном сумраке, то при свете что обнаружится? Да, бардачок, я вам скажу, – нараспев произнёс последнюю фразу мужчина.

«Глазастый», – подумал о нём Игорь, когда рассмотрел за окном и то и другое.

– Так и в жизни бывает, – продолжил размышлять вслух мужчина, – за большим малого не видят люди. В своём глазу бревна не замечают. Молятся о вразумлении других, когда сами неразумно поступают. Извините, я был невольным слушателем вашей содержательной беседы с вашими попутчиками, просто дверь в ваше купе была открыта и вы громко разговаривали. Смею заметить, в нынешнее время можно чаще услышать подобные разговоры на духовные темы.

– Чаще, чем когда? – уточнил Игорь.

– Чем в прежние времена, я-то, молодой человек, пожил значительно больше вашего. То, что беседы подобного рода происходят, это хорошо, был бы результат. Я имею в виду добрый плод, – растолковал незнакомец.

– Откуда такому плоду взяться, если людям не нравится слышать правду о себе, – сказал Игорь, подразумевая Олега.

– Да, порою на ум приходит изречение: «Не говори в уши глупого, дабы он не презрел слова твои». Но такие выводы бывают и преждевременными. Когда человек доносит истину с любовью, то слушающие его проявляют терпение. «При многословии не избежать греха», так, кажется, в Библии говорится? Если об этом помнить, то плод будет добрым, уверяю вас, – сказал незнакомец, перестав смотреть в окно и взглянув сквозь прозрачные линзы своих очков мудрым прищуром на Игоря.

«Так он не только глазастый, ещё и ушастый, – глядя на незнакомца, рассудил Игорь. – Во взгляде, какой-то комсомольский задор, но при этом Библию знает. Непростой мужичок.

На что это он намекает? А, может, он только рисуется тем, что несколько стихов из Библии заучил? Демагог, – подумал о нём Игорь. Но вслух полюбопытствовал:

– А вы, извините, далеко едите?

– Почти до конечной. К своим друзьям в Осетию еду. Для них я всегда желанный гость, – ответил мужчина. – Разрешите представиться? Меня зовут Иван Ильич, а вас? – спросил он, подав Игорю свою руку.