– Гром, все же ты к нам несправедлив. Как можно с ментами договориться, если не купить их? Ты думаешь, легко было тебя с крытки на крест переправить? Паша, их надо прикармливать, только так мы загоним их в стойло. Подкупленный мент готов хоть на что, через таких можно делами вертеть, как на воле, так и в зонах. Если всех нас пересажают, а потом кончат, как Бриллианта, кто на свободе будет братву в руках держать. Ты сам знаешь, что ни год, все труднее становится управлять жульманами, да подрастающей шпаной. Сколько с мусорскими подставами приходится сталкиваться. А так, имея в ментуре своих людей, можно в любой момент дело тормознуть или вовремя слинять. Аркан этим и занимается. У него чуйка обостренная на продажных мусоров, а кое-кого из них он прессует и заставляет работать на себя. Ну, разменяют12 его менты, кому от этого легче станет? А ведь он столько полезного для братвы сделал, редко такого встретишь, чтобы мазу круто держал. Ты вспомни восемьдесят третий, когда короновали Крута, они почти весь город в кулаке держали. Гэбэшники и то не словили его. А сейчас там просто бакланы в кучу сбились, нет контроля над ними. Твои малявы им вообще руки развязали, что хотят, то и творят.

– А я в курсе твоих дел, мне братва постоянно отписывает, и как ты с прибалтами фармазонил,13 и азеров в пыль затер.

Мераб удивленно поднял брови, после чего Громов спросил:

– Что удивляешься? И мокрушники у тебя под рукой. Я вот мусоров не прикармливаю, а о многих делах твоих наслышан. Так, где все-таки гасится Аркан?

– В надежном месте. Его сейчас не одна сука легавая не найдет. Паша, прошу тебя, обуздай своих торпед, не надо Арканю валить и с грязью смешивать.

– На сходке должна была решиться его судьба, может, все бы обошлось, а вы буром поперли, невинной братве кровь пустили, так о чем ты меня упрашиваешь?

– Гром, я сегодня не только по свою и Аркашкину душу приехал, но тебя это тоже касается.

– Чего там меня коснулось? – с сарказмом спросил Громов.

– Да, Паша, да! Я дело говорю, – Мераб поднялся и, протиснувшись между столом и кроватями, включил телевизор.

– Да выруби ты этот ящик, – запротестовал Громов.

Мераб приложил к губам палец и обвел глазами комнату, давая понять, что их могут подслушивать. Сделав звук громче, снова подсел к Громову и тихо произнес:

– Ты в курсе, что в местную управу на тебя разнарядка пришла.

Павел замотал головой и насторожился. Мераб наклонился к его уху и продолжил:

– Паша, если бы я вовремя не замутил с больничкой, ты бы уже слушал перестук вагонных колес по дороге в «Лебедь». Твое счастье, что мне удалось уфаловать лепилу14 и сунуть ему в зоб филок, потому тебя скоренько отправили на «крест15».

– Ну, было дело, дергал меня главный кум к себе. Собачий потрох, грозился меня на «перековку» отправить, послал я эту суку к его же матери. Теперь понимаю, видать менты по-черному против меня замутили.

– Паша, тебе сваливать надо. Посмотри на себя, несколько трюмов и легкие начнешь выплевывать, а мусорам только это и надо. Джамал в Златоустовской чалится, с Владимирского перевели, да бодрячком держится. Крут в «Лебеде» побывал, чуть копыта не отбросил, но выкарабкался бродяга. Кстати, он первую пятеру «отпахал» и даже с лихвой, его скоро в зону отправят. Молодой он еще, потому и выдержал. А ты Паша, уже сдавать начал, только не хочешь это признать, я ведь вижу, постарел ты. Ну, что скажешь Гром? Замутим твой побег.