– Нашел что-то подходящее? – поинтересовался Эдмунд. Получив утвердительный кивок от Марка, который не сводил взгляд с клинка, он продолжил.

– Принеси мне и покажи, что ты выбрал.

Он еще несколько мгновений смотрел на меч, не способный оторваться от него. Вспомнив, что его позвал дядя, он достал его и принес его показать дяде. Тот, удивленно подняв брови вверх, попросил.

– Обнажи меч. Докажи, что ты с ним – единое целое.

Марк повиновался и обнажив клинок, стал его пристально рассматривать. Меч был на удивление легким для его руки. На полностью серебристом клинке находились непонятные символы, как и на черной рукояти. Марк сразу почувствовал с ним единение, как будто вернулась часть его самого с тем моментом как он взял в руки клинок.

– Это он. Я выбираю его. – бесстрастно ответил Марк. – Я чувствую, что мы с ним одно целое.

Эдмунд несколько долгих секунд рассматривал своего племянника, сжимавшего клинок и не заметил подошедшую к ним Амелию. Увидев, чем они занимаются она, улыбнулась.

– Ты выбрал себе оружие, мой мальчик. – продолжил его дядя. – Пусть оно будет твоим продолжением, но ты должен понимать то, что отныне ты связан с ним. Ты человек, обладающий даром, пусть я даже и не могу понять каким именно, но со временем мы во всем разберемся. Я обещаю тебе.

После того как он произнес эти слова все изменилось. В голове у Марка начали проявляться непонятные образы. Вместе с тем он почувствовал боль от обладания мечом. Он хотел бросить его, но рука не разжималась. Он хотел закричать, но рот не слушался его. Он просто стоял на месте, стараясь принять эту боль. Боль, которая кажется стала часть его самого, как он принял этот меч. Он не хотел ее ощущать, но что сделано уже не вернуть. Клинок стал частью его. По крайней мере так думал Марк. Он был связан с ним, и после боли он начал приносить тепло. Такая перемена поразила его, и он едва услышал, как его дядя позвал его.

– С тобой все в порядке?

Марк не ответил, все еще всматриваясь в странное оружие, что он выбрал. Оно каким-то образом знало его, знало, что он примет его без всяких осложнений.

– С тобой все в порядке, Марк? – повторил свой вопрос Эдмунд.

В этот раз Марк отвлекся от клинка и посмотрел на своих спутников. Они выглядели обеспокоенными. Марку немного стало стыдно за то, что заставил их нервничать.

– Простите меня. Со мной все в порядке. Просто… Он замялся.

– Просто что? – встревоженно спросила его Амелия.

– Я не знаю. Я словно ощущал клинок, чувствовал боль, которую он приносил другим. Она была весьма сильной. Меч будто стал частью меня. Как такое может быть?

– Это нормально и пройдет. То, что ты чувствовал вполне нормально. – произнес Эдмунд. – Каждый человек, обладающий даром и предмет, который он выбрал, имеют свою собственную связь, которую мало что может нарушить. Поэтому я тебе и сказал, чтобы ты выбрал себе оружие по духу. Чтобы оно подходило тебе. Вижу, что ты сделал правильный выбор.

– Да, думаю ты прав. – признал Марк. – Оно словно продолжение меня. Откуда у тебя этот меч?

– Честно даже и не помню. Помню, что, когда твои… – он подыскивал слова, чтобы ответить. – … родители умерли, и я уже собирался уезжать из Тарэллии, то мне на глаза попался этот клинок. Я не знаю, что именно меня в нем привлекло, но знал, что его оставлять там было нельзя. Полагаю, это причина того, что я тоже поступил правильно.

– Имя. – смогла промолвить Амелия.

– Что?

– Имя. – повторила Амелия. – Каждому оружию нужно имя. У многих воителей и героев древности входило в обязанность назвать свой меч так или иначе.

– Она права мой мальчик. – произнес Эдмунд. – Ты должен выбрать имя такому мечу. – Он увидел вопросительный взгляд его племянника и продолжил. – У всякого оружия, что носит либо чародей, либо герой должно быть имя. Это одно из самых обязательных правил. Само имя должно давать людям надежду на то, что все будет хорошо и, несмотря на все трудности, которые им будут выпадать, приносить благо. А если вдруг человек, обладающий даром превратится во зло, то это имя будет синонимом зла.