Сварив кофе, ни разу не ошибившись с тем, где и что лежит, она принесла в гостиную две дымящиеся чашки, поставила их на низкий столик и села в кресло напротив. Солнечный свет щедро лился сквозь большие окна в массивных деревянных рамах, хорошо освещая фигуру девушки. Верон разглядывал изящно очерченные скулы, огромные карие глаза на красивом благородном лице, чувственные губы, длинные тёмно-каштановые, почти чёрные волосы, синий фартук на золотистой коже, очень гордую осанку… Девушка выглядела умиротворённой и счастливой, заполняя этим счастьем всё окружающее пространство. Верон не мог вспомнить, как её зовут, но не напрягался и по этому поводу – после покидания будней многое вдруг потеряло смысл.

Неопределённость с именем продолжала дежавю, возникшее при пробуждении. Верон пил горячий напиток маленькими глотками, девушка не мешала его мыслям, и он думал о том, что, скорее всего, допьёт этот крепкий, отлично сваренный кофе, оденется и просто выйдет навстречу смене впечатлений. Этот выход будет похож на шаг в пустоту, а излучение карих звёзд можно посчитать первым знаком и точкой отсчёта. Верон поглядывал в них и вспоминал одну из любимых игр детства, когда родители, приготовив подарок, прятали его и вручали записку с указателем какого-нибудь предмета в квартире. Там, повозившись, он находил новую записку с новым направлением, и так могло продолжаться довольно долго. В радостном предвкушении маленький Верон петлял по комнатам, и эти поиски уже сами по себе были подарком, важной частью удовольствия от обладания новой игрушкой.

Воспоминания плавно перетекли в размышления о том, с чего же начать. Правила игры он придумывал сам, и ощущение творчества с собственной жизнью возбуждающе покалывало мозг. Он взялся за ручку двери виртуальной реальности, и девушка в фартуке имела полное право на роль первого регулировщика. Обстоятельства её появления в квартире постоянно ускользали из фокуса памяти, трудно вспоминался даже момент знакомства, что, впрочем, имело значения не больше, чем её неизвестное имя.

Она сидела напротив, и от неё зависело направление пути. Верон решил, что любой знак, который он сочтёт своим, даст импульс к действию. Цепочка причин и следствий, протянувшая его по жизни к стоящей перед ним чашке кофе, была осмыслена гораздо меньше, чем указатели, которым он готовился следовать.

Наконец девушка произнесла:

– Ты уезжаешь?

Первые слова его даже не удивили.

– Ты уезжаешь.

Она ответила себе сама, и он улыбнулся.

– Очень заметно?

Она наклонила голову.

– Да, здесь тебя уже нет. То, что я вижу, – прошлое.

Знак, конечно, не мог говорить банальности. Верон поддержал тему:

– А что вижу я?

Она посмотрела вниз, точно как девушка с пляжа на свои ноги. Фартук никак не относился к закрытым платьям.

– Мою грудь. Могу унести, чтобы не мешать твоим сборам.

– Останьтесь… Мне нравится то, что я вижу, и ты мне нужна.

Она улыбнулась.

– Надеюсь, не в качестве спутницы жизни.

– Нет, а то её большую часть я провёл бы в постели… или на балконе…

Она засмеялась и сказала:

– А ещё бы мы разговаривали на кухне. Здорово, когда есть о чём поговорить в перерывах между сексом.

Девушка произнесла фразу, которую Верон раньше не раз проговаривал сам. До сих пор рот ночной гостьи нравился ему в несколько ином качестве, теперь же он раскрывал приятную собеседницу. Она добавила:

– В любом случае возьми всё, что тебе нужно.

Верон отхлебнул кофе.

– То, что мне нужно, надо просто увидеть или услышать.

– Ждёшь от меня импульса?

– Что-то вроде…

– Отплываешь в неизвестность и ждёшь попутного ветра.

Она уже не спрашивала, а по-своему описывала его состояние. Верон сказал: