Он сказал:

– Эта, наверное, из таких.

– Наверное? Ты не уверен?

Вопросы она задавала без тени кокетства, и такие, какие ему ещё не задавали в первую минуту знакомства, но до этой минуты он никогда ещё и не видел небесных пум, которые превращались в девушек с подобными глазами.

– Думаю, стоит ли отвечать. Непроявленное всегда сильнее.

– Не проявляй. Негатив ведь тоже не проявился.

– Зато оригинал проявился совсем неплохо.

Верон скользнул взглядом по её телу и отметил, как вздрогнул живот. У него мелькнул интерес, как она реагирует на прикосновения, если так откликается на взгляд. То ли интерес проступил слишком явно, то ли девушка читала мысли, как раскрытую книгу, но она тут же спросила:

– Хочешь узнать?

На её прямые вопросы глупо было отвечать иначе. Верон протянул руку и провёл пальцами по загорелой коже над нижней частью купальника. Теперь они вздрогнули оба – не хватило только треска и вспышки электрического разряда.

– Да, бьёт током, – она улыбалась краями приоткрытых губ, и звёзды излучали довольно дерзкий блеск.

– Ты кто? – Верон задал не самый умный вопрос в жизни, но он опять был искренним.

Девушка засмеялась.

– Облако, конечно. Скоро развеюсь.

– Давай хоть не так скоро. У облаков бывают имена?

В этот момент её позвали:

– Диана, ты идёшь? – Подруга была хороша и при других обстоятельствах смотрелась бы очень эффектно.

Она кивнула.

– Уже…

– Диана… – Верон повторил имя, но девушка вновь озадачила:

– Это не моё имя. Ей просто нравится меня так называть.

– А какое имя твоё?

– У облаков нет имён.

Она разговаривала подобно Ла Горде из эпопеи одного магического опыта, и в шелесте волн Верон вдруг услышал шум ветра среди зарослей чапараля.

– Может, ты из Икстлана?

– Нет, но дон Хенаро – мой дальний родственник.

– С такими глазами вряд ли дальний.

Белозубая улыбка шла ей, как и всё остальное. Она надела очки.

– Увидимся вечером. Здесь.

Верон смотрел ей вслед и хотел попасть в вечер немедленно.

Касание пальцами совпало с упругим прикосновением к спине. Если при пробуждении Верона встретил вид женской груди, то теперь из воспоминаний вернуло её дразнящее трение. Пальцы девушки, бесшумно появившейся под душем, заскользили по его телу вместе со струями воды. Он улыбнулся и подумал, что прощание с буднями проходит довольно насыщенно. Взяв старт в ванной, путь к финишу полностью определяли прихоти его гостьи. Она устроила своеобразный смотр всех диванов, кресел и столов, оставив без внимания лишь туалет и гардеробную: ей требовался простор. Верон изменил маршрут лишь однажды, после того, как старушка-соседка, медленно бредущая по двору, глянула на его балкон и с тихим стоном выронила авоську.

Через некоторое время, натянув наконец шорты и с удовольствием вытянувшись в кресле, Верон наблюдал за путешественницей. Огромная гостиная его лофта, обрамлённая кирпичными стенами, свободная от перегородок, переходила в кухонную зону, сверкающую стеклом и хромом, и разделялась с ней только напольным покрытием. Грубый дощатый пол сменялся мозаичным чёрно-белым мрамором, по которому мелькали стройные ноги девушки. Она начала готовить кофе в том же виде, который проверил на прочность сердечные клапаны заслуженной пенсионерки, но затем, обнаружив где-то фартук, о существовании которого Верон не подозревал, девушка немедленно в него облачилась.

Верон отметил, что затянувшееся присутствие гостьи его совсем не напрягает, хотя при подобных встречах такое случалось нечасто. Возможно, этому помогало молчание – с момента пробуждения они не сказали друг другу ни одного внятного слова, а набор произнесённых звуков мало напоминал обмен информацией. Девушка посматривала на него и слегка улыбалась, опять напоминая пуму с пляжа. Она была грациозна и естественна, будто в гостях находился Верон, а фартук на голое тело – самый обычный наряд на свете.