Браннарт Морфейл демонстративно отвернулся от Джерека и, криво улыбаясь, обратился к Лорду Джеггеду:

– Так что вы там говорили о циклической природе времени?

– Я полагаю, вы несправедливы к Джереку, – ответил Лорд Канари. – Ведь все это затеяла Миледи Шарлотина.

– Не будем больше говорить об этом. Вы хотели знать, имеет ли касательство к циклической теории сообщение Юшариспа о смерти космоса, о Вселенной, заканчивающей один цикл и начинающей другой.

– Пустое, – в тон ему сказал Лорд Джеггед и, оглянувшись назад, подмигнул Джереку. – Вы, Браннарт, должны быть добрее к мальчику. Он может принести вам сведения, так сказать, из первых рук. Потом, мне кажется, что вы сердитесь на него потому, что его приключения опровергают ваши теории!

– Чепуха! То, что он говорит, очень наивно. Никому не дано прохаживаться по времени, как по лужайке.

– Нет, Морфейл, – сказал Джерек тихим голосом. – Миссис Андервуд обещала мне, что вернется, вы это знаете. Я уверен, она выполнит свое обещание.

– Невозможно, или, по крайней мере, маловероятно. Время не разрешает парадоксов. Теория Морфейла гласит: раз путешественник во времени посетил будущее, он не сможет вернуться в прошлое. И далее: любое пребывание в прошлом ограничено, так как может изменить ход будущего и вызвать хаос. Эффект Морфейла – мой термин для обозначения этого феномена. И то, что твое пребывание в эпохе Рассвета было необычайно долгим, не дает тебе права критиковать мою теорию. Шансы твоей подружки из девятнадцатого века вернуться в эту точку времени ничтожны – миллион к одному. Ты можешь поискать ее и, если повезет, привезти сюда. Учти, у нее нет своей машины времени, и перенестись в будущее она не может.

– У них в те времена были примитивные машины времени, – возразил Джерек. – В литературе имеется много ссылок на них.

– Возможно, но мы никогда не встречали ни одной из того периода. Непонятно, как вообще она сюда попала.

– Вероятно, ее привез какой-нибудь странник из другого времени? – предположил Джерек, обрадовавшись, что наконец привлек внимание Браннарта. – Она однажды упомянула фигуру в капюшоне, которая появилась в ее комнате незадолго перед тем, как она очнулась в нашем веке.

– Опять ты за свое, – вспылил Морфейл. – Я сто раз говорил тебе, что у меня нет данных о машине времени, прибывшей в то время. После разговора с тобой, Джерек, я еще раз все проверил. Или ты ошибаешься, или она солгала тебе…

– Она не могла солгать мне, так же, как и я ей, – сказал просто Джерек. – Ведь мы любим друг друга.

– Да! Да! Играй в любые игры, которые забавляют тебя, Джерек Карнелиан, но не за счет Браннарта Морфейла.

– О, мой почтенный создатель чудес, не можете ли вы заставить себя проявить немного больше великодушия к нашему отважному Джереку? Кто еще среди нас посмеет погрузиться в эмоции эпохи Рассвета? – проворковал Лорд Джеггед.

– Я посмею, – сказал Вертер де Гете, приблизившись к ним, – и весьма осмысленно, смею вас уверить!

– Но твой характер, мрачный Вертер, – улыбнулся Лорд Канари, – не веселит других так, как характер Джерека!

– Мне дела нет до мнения толпы, – отрезал Вертер. – Элита поддерживает меня. А Джерек почти не коснулся концепции «греха»!

– Я не смог понять его, тщеславный Вертер, даже после твоего объяснения, – извиняющимся тоном произнес Джерек. – Я старался, особенно потому, что миссис Андервуд разделяла твое мнение.

– Старался, – презрительно передразнил Вертер. – Если старался бы, то не потерпел бы неудачу. То ли дело – я. Спроси Миссис Кристию.

– Она рассказала мне. Я был восхищен…

– Ты позавидовал мне? – свет надежды мелькнул в мрачных глазах Вертера.