– Глупцы думают, что меня волнует власть или то, кто усядется на золотой стул, – усмехнулся он, вздрагивая при одной мысли о том моменте, когда он наконец схватит Сандро и Лимарана и заставит их молить о пощаде. – Но значение имеет лишь кровь, которую я пролью, работая на них.

Он не стал дальше испытывать терпение Вермина. Тот и правда мог сорваться и заключить своего агента в застенки, а это сильно расходилось с планами Калида, которые включали жестокое убийство всех, кто помешал ему наслаждаться своей работой в старой тайной полиции.

Дверь за Калидом захлопнулась, и Вермин глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Чертов змей!

Каждый доклад лучшего агента заканчивался одинаково, но Калид стоил потраченных на себя нервов, он добывал нужную информацию и не боялся пачкать руки. Вермин усмехнулся:

«Не боялся – неправильное слово. Калид обожал пачкать руки. Истязания и убийства для него такая же награда, как и золото. Нужно выяснить, как он узнал о моих планах воспользоваться будущим хаосом и узурпировать трон Терениса».

Вермин сел на стул и его захлестнули воспоминания.

Вермин Ариетес, стараясь сохранять как можно более величественное выражение лица, продвигался верхом по главной улице Лотера, направляясь к королевскому дворцу. Юношу сопровождал отряд в полторы сотни кавалеристов, наиболее отличившихся в сражениях. Все солдаты облачены в парадную форму: вычищенные до блеска доспехи, яркие табарды без единого пятнышка и развевающиеся на ветру знамёна. Они сохраняли безупречный строй и со смехом обсуждали планы на вечер. Сегодня был день их торжества.

Вермин вернулся из похода на восточную границу страны, где провел два блестящих, как он считал, сражения. Юноша заманил в засаду войско короля Медиолана и нанес тому сокрушительное поражение, после чего продвинулся вглубь вражеской страны и предал огню Фертилис, одну из главных житниц Медиолана, вынудив противника просить мира на условиях Терениса. Восточный сосед снова был наказан за свою необдуманную агрессию, а Вермин Ариетес готовился к празднованию триумфа.

Не все одобрили его жесткие действия, но Вермин не сомневался, что Арториаса волнует лишь факт достижения цели, а не способ.

«Только идиоты верят, что война – это противостояние двух благородных генералов, и их чуть менее благородных воинов».

Вермин хорошо знал, что в битве нет места чести и манерам. Тот, кто желает победить, воспользуется любым способом и будет прав. Победителей не судят, и именно победители пишут историю.

Сейчас толпа рукоплескала Ариетесу, и его дом мог еще на шаг приблизиться по величию к правящему дому Лилеад.

Вермин незаметно смахнул со лба капли пота. Вернувшись в столицу в разгар лета, он, облаченный в полный парадный доспех, ощущал, как по телу ручьями льется пот. Тем не менее, чувство собственной важности и радостно встречающие его горожане, которые бросали цветы и протягивали детей, надеясь, что победоносный полководец благословит их на успех, немного сглаживали страдания.

«Пора привыкать к славе и сопутствующим ей неудобствам».

Вермин усмехнулся про себя, не переставая в то же время махать и улыбаться толпе:

«Теперь меня точно должны повысить до полководца-тысячника, а там не за горами и…»

Юноша одернул себя. Не стоит сразу заглядывать так далеко. Желание войти в историю своего рода и занять трон Терениса преследовало Вермина с самого детства, но род Лилеад крепко держался за власть с самого основания королевства.

«Ничто не вечно под луной».

Перед глазами маячил дворец, а значит сейчас будет встреча с королем Терениса.