– Ужас. Всегда считала, что они набожные. На работе от полячек только и слышно, что была в костеле.

– В костеле. Они во дворе костела стоят курят и анекдоты рассказывают. А с языка только и слетает «курва». – Она вздохнула. – Это их проблемы.

Первая половина апреля выдалась теплым для Киева. Горожане порядком устали от вируса. Устали носить одноразовые маски месяцами. В сетях уже шутили, что все стали похожи на псов, только собаки, в отличие от людей, ходили по улице без намордников. В них ходили их хозяева. К концу апреля синоптики обещали дожди, только они ни как не приходили. Ветер, с Чернобыльской зоны гнал гарь, через которую невозможно было открыть окно. Город был, как в тумане. Через 2 недели полили дожди. Теперь они затапливали город.

Алиса стояла около окна и снимала видео. Дождь был с градом, с ветром. Дождь тарабанил по стеклам, подоконникам, ветер путал провода, гнул ветви деревьев, сносил с ног случайных прохожих, оказавшихся на улице. В квартире было не просто холодно, было сыро от низкой температуры. Постель на кровати была холодной. Алиса ходила по комнате в теплых носках, спортивном костюме. Как ей казалось, совсем не было жарко. Она периодически пила горячий чай и поглядывала в окно. Казалось, этому дождю, нет конца и края. Хотелось теплоты. Уже порядком устала сидеть в этой квартире. Хотелось выйти на природу, подышать, пусть не свежим, но всё-таки, воздухом. Изо дня в день, мимо проходили минуты, бежали часы. Ничего нового, интересного не происходило. Муж периодически звонил. Разговоры были не продолжительными. Теперь, когда все стройки закрыты, он работал на квартирах. Карантин – карантином, но жизнь продолжалась, люди покупали квартиры, делали ремонт и ждали лучшей погоды. После разговоров с мужем, пропадало настроение. Хотелось выехать. В Польшу ещё не пускали, но уже было послабление карантина, разрешили гулять в парках, открывали кафе. Хотелось выйти, прогуляться и выпить кофе. Ей не хотелось навсегда уезжать со своей земли. Обстановка заставляла. Не было того миллиона, чтобы заплатить и работать по специальности. Всё чаще по телевидению показывали на руководящих должностях молодых людей, родственников тех самых депутатов. Ничего не понимающие в делах, в работе, теперь они принимали решения. Этому ни когда не будет конца. Глянув снова в окно, она передернула плечами. «Когда же будет просвет? – Проговорила она. – Хочу тепла, уюта и тишины. Интересно, я многого хочу? Как выбрать что-то одно из этого списка»? Заглянув в интернет, прогноз погоды ничего солнечного пока не обещал. Она легла на кровать и свернулась в клубок, закрыв глаза. Хотелось домой. Конечно, после карантина, она обязательно поедет в село, проведует пустой дом, который тоже скучал по хозяйке.

В этом доме давно ни кого не было. Иногда мать Алисы приезжала с Польши, наводила порядок и уезжала обратно на работу. Алиса тоже приезжала, наводила порядок, разгоняла пауков по углам. В этом доме хозяева были похожи на монголо-татарское нашествие – появились и исчезли. Соседи не всегда успевали поздороваться с хозяевами, как дом снова стоял пустой. Двор зарастал травой, урожай с деревьев не всегда убирался, сыпался, как дождь с неба. Орешину обирали белки. Вот они чувствовали себя хозяевами. Бегали по саду, ни кто здесь их не трогал. В прежние времена, если хозяйка была дома, то за белками хотя бы кот бегал. Теперь и он был за границей.

Алиса почти заснула, когда зазвонил телефон. Это была её знакомая. Когда-то они работали вместе, теперь иногда, звонили друг другу. Татьяна поинтересовалась занятиями Алисы, сообщила, что на работу в банк заставляют ходить чуть ли не пешком. Ей пришлось взять отпуск за свой счет. Ни кому не было интересно, чем оплачивать коммунальные услуги, квартиру, покупать хлеб. Диктаторы жили своей обеспеченной жизнью, ни в чем себе не отказывая. Для них пришло то время, когда не надо отчитываться где, как и откуда появились деньги. Эта тема давно уже не затрагивалась простыми людьми. Поэтому поговорив несколько минут, приятельницы выключили телефоны. Ещё пролежав полчаса, Алиса сама набрала давнюю подругу.