– Еще кости и суставы. Держимся плана, Слава, – словно не слышала она речей своего брата.
– Ты чего несешь?! Я ж…
– Ты испугался, но это временно. Нам надо держаться плана.
Тогда он попытался услышать Полину. Ее настойчивое упорство продолжить, как поначалу казалось Северскому, было продиктовано заботой о нем, желанием поддержать его профессиональное увлечение. Но стоило ему сместить фокус с себя, как стало ясно, что сестра пытается сохранить и свой raison d'etre, тот каркас, что долгое время позволял им жить счастливо.
– Я все еще не супергел, ведь так? – слышал ее на заднем фоне Вячеслав.
Внутренне он уже уступил ей, хотя искренне сомневался, что найденный ранее каркас невозможно сменить другим.
– Все еще нет, – ответил Вячеслав после требующей ответа паузы.
– Тогда скажи, на кого ты из сильных девок западаешь? Йовович? Джоли? Скарлетт Йохансон?
– Лара Крофт… – совсем сдался он.
– Так и знала.
Северский смущенно рассмеялся.
– Уже заказала себе пистолеты.
– Шутишь?! – он окончательно повеселел. – Игрушечные, что ли?
– Настоящие. С глушителями. Не спрашивай как!
– После выздоровления ты стала сумасбродкой!
– Я всегда была такой, брат.
…
Несмотря на уговор, с того дня Северский стал очень осторожен в своих опытах и за последующие семь лет добился сравнительно малого.
4. Солнцева. В поле
В Тверскую область они выехали тем же днем, еще засветло. В силу непригодности купе Лебедева для бездорожья в путешествие отправились на кроссовере Солнцевых.
Покидая дом, Катерина испытывала двоякие чувства. Вроде бы ей было грустно оставлять дочку, которая расплакалась при виде ее сборов, с которой она и так проводила непозволительно мало времени, и которая все больше перенимала повадки своего отца. И в то же время она была рада тому, что пару вечеров и пару ночей сможет провести спокойно, без раздражения.
И вот уже сидя за рулем, Солнцевой снова вспомнились озорные косички дочери, ее писклявый голос и кокетливая улыбка. Уголки ее губ поднялись.
– Чему радуешься? – вырвал ее из мечтаний Лебедев.
Развалившись на пассажирском кресле, тот максимально отодвинулся к боковому стеклу, будто хотел лицезреть ее в полный рост.
– Так, вспомнилось, – не снимая улыбки, Катерина повернулась к нему. – Сам-то чего на меня пялишься?
Лебедев не счел нужным отвечать. Словно зритель в театре, который может без смущения глазеть на артиста, он рассматривал профиль ее лица, ее плечи, большую по меркам ее комплекции грудь.
– Расскажи о своем муже, – последовало от него вместо ответа.
– А?! – немало удивилась Солнцева. – Зачем это вдруг?!
– Мне интересно просто…
– Сначала скажи, в чем твой интерес, – совсем не желая говорить о супруге, она напряглась.
Однако и просто уйти от ответа Катерина не могла, ведь с коллегами, и Иваном в том числе, ее связывали не только рабочие, но и приятельские отношения.
– Ты часто говоришь о дочке и никогда о муже, – Иван выпрямился и перевел взгляд на трассу. – Это странно… Ведь если он смог заполучить такую видную девушку, как ты, то по идее и сам должен быть «ого-го!»
В сердцах Катерине хотелось сказать правду, что это была просто случайность, просто глупое стремление молодой девчушки не отстать от быстро выскочивших замуж подруг. Немного подумав, она решилась лишь на часть правды:
– Он хороший отец и так себе муж, – печально произнесла она и закусила губу. – Вот так!
– М-м, – слегка надув губы, закачал головой Лебедев, словно демонстрируя ей понимание и ироническое сочувствие.
– А что с твоей подругой? – поспешила уйти от неприятной темы Катерина. – Вы уже месяц где-то встречаетесь?