Все, что оставалось мне делать, – это закутываться под одеяло, и не смотреть в окно.

Теперь рельсы больше не поют и даже не шепчут, теперь они молчат. Последний поезд из моего детства я видел лет десять назад, пока на замену им не пришло более молодое и современное поколение сверхскоростных поездов, добирающихся из одного конца город в другой за считанные минуты.

Дерек сидел рядом, обнимая свой рюкзак. Он никогда не ставил его на пол, никогда не прислонял к стене, а все время держал его в руках, стараясь не запачкать. С нашей встречи прошло минут пятнадцать, но он до сих пор не обмолвился со мной ни словом, хоть и хотел что-то сказать. Я пытался с ним заговорить, начать беседу, но его ответом было лишь кивание головы или вовсе игнорирование.

Вот так и смотрел в окно мой сын, обиженный на своего отца за то, что он покидает его ради своих утех. Я решил, что настало время раз и навсегда решить вопрос, мучающий меня уже несколько дней.

– Дерек, я могу никуда не лететь, просто скажи мне это.

Я настроился серьезно на его ответ, независимо от того, каким он будет, но он продолжал молчать и смотрел в окно, игнорируя меня.

– Сынок, прошу тебя, просто скажи…

Дерек оторвал взгляд от окна, задержал на мне свой взгляд и вместо ответа полез в свой рюкзак, откуда достал маленькую фигурку космонавта размером со средний палец. В игрушке я тут же узнал свой подарок, который вручил ему пару лет назад. Этот космонавт был что-то вроде семейной реликвии, которую передавали отцы сыновьям. Так, лет двадцать пять назад на свое десятилетие я получил его от своего отца, а тот от своего.

Некоторое время он повертел ее в руках, сжимая своими пальцами, а затем, словно не желая расставаться с игрушкой, протянул мне.

– Когда ты подарил его мне, то сказал, что он приносит удачу. Наверное, на меня это не распространяется, но… я хочу, чтобы ты взял его с собой туда… – Дерек показал пальцем наверх.

– Дерек, но это же твой подарок…

– Пап, просто возьми его. Прошу, – настаивал он. – Возьми его и пусть он принесет тебе удачу с твоей книгой.

Я аккуратно взял игрушку на руки, осмотрел его древние царапины на шлеме, которые остались еще со времен, когда мне передал ее отец.

– Так ты не против? – спросил я сына. – Ты не будешь злиться, если я улечу?

Дерек глубоко выдохнул.

– Я знаю, зачем ты это делаешь пап, – сказал он. – Может я не все понимаю, но просто… я поставил себя на твое место и понял тебя. Наш разговор тогда, в парке…

По его лицу расползалась улыбка.

– К тому, что я здесь неплохо оторвусь без вас!

– Ах ты чертенок! – легонько ударив его по плечу, сказал я, а затем крепко обнял.

– Я буду скучать по вам. Чертовски буду скучать… – сказал он, шмыгнув носом.

В эти секунды я хотел проклинать все, проклинать свою затею, проклинать свое желание покинуть сына, пускай и ненадолго, проклинать свою эгоистичность. Я хотел бросить все, посмотреть на Дерека и сказать, что никуда не полечу и останусь с ним навсегда.

Если бы я мог вернуться тогда, в этот самый момент и остановить все это. Если бы я знал, что меня ждет…

Но я ничего не сделал, ничего…

Несколько минут я боролся со шлемом, оказавшийся на один размер меньше, чем моя голова, на которую его предстояло надеть. Это было сущей пыткой, но благодаря вовремя подошедшему Стивену, который одним резким движением смог надеть его на меня, я наконец спокойно выдохнул и сел в свободное кресло.

Вся команда «Тайги» уже расположилась на своих дежурных местах. Борис в отсеке с двигателем, где был готов приступить в любую секунду к исправлению возможных неполадок. Все остальные, включая меня, находились на мостике и уже давно были готовы к предстоящему взлету.