− Антон, успокойся.
Но говорить этого точно не стоило.
− Я спокоен! Я совершенно спокоен! Марина! Предупреждаю! Никогда, слышишь, никогда, я не отпущу тебя. Пусть ты ненавидишь меня, но это то единственное чувство, которое ты испытываешь ко мне. И оно придает мне силы, хотя я уже отчаялся и не надеюсь на другой исход. Я готов пожертвовать своим счастьем и вуалированной семейной жизнью, ради тебя и твоей близости.
− Да что же это за любовь такая? Когда любишь, желаешь, счастье любимому, а ты готов свести меня в могилу, лишь бы тебе было хорошо. Эгоизм, в чистом виде.
− А ты? Не эгоистична?
− Я!?
− Да, ты? Когда предложила расстаться. Ты думала о себе. А каково было бы мне? Подумала?
Марина зажала уши руками, чтобы не слышать весь этот бред, что нес Антон. Всегда, со спокойным и рассудительным тоном, он теперь поражал своими громкими выкриками. Как маленький ребенок, которому захотелось игрушку, и теперь, для достижения цели, он готов хоть упасть на пол и бить ногами в громкой истерике.
Но Антон подбежал к ней и с силой отнял руки от ее ушей, хотя она пыталась противиться.
− Нет, ты послушай! Хоть один раз, за эти года, выслушай меня. Думаешь, я не заметил твое отстранение? Думаешь, я не чувствую еще большего напряжения между нами? Я всегда мог читать по твоему лицу, всю тебя. Я видел, когда ты скучаешь и изнываешь от лени. Я замечал, когда ты начинала увлекаться каким-нибудь интересным занятием. Но последнее время, я не могу тебя понять. В тебе появилась какая-то струна, которая противостоит мне. Я не могу объяснить твой мечтательный взгляд и способность уходить глубоко в свои мысли, где, я прекрасно вижу, нет мне места. Я не только в них не участвую, я даже понять не могу, о чем ты думаешь. Твои глаза, хоть и всегда полны тоски, но в них появилось что-то новое. Новое! Это непонятно мне. В твоем взгляде появилась загадочность! Именно такой взгляд меня когда-то покорил. И я вижу, что ты опять становишься прежней. Недосягаемой! Этот сумасшедший взгляд опять вернулся!
− Кто вернулся? − резко тряхнула головой Марина.
Неужели она так изменилась со Славкиным возвращением? Как она могла измениться, ведь при Антоне, она всегда однообразно сжимала зубы, настолько трудно переносила его присутствие. Когда она так оплошно могла витать в облаках, что навела на подозрительные мысли Антона? Ведь она подозревала, что он догадается.
Она настолько глубоко ушла в себя, задумавшись над его словами о преображении, что со страхом начала понимать, что вполне могла допустить какой-либо досадный промах в своем поведении. Мысли начали путаться в голове и внезапные слова Антона о возвращении стали для нее эффектом взорвавшейся бомбы.
− Кто вернулся? − повторила она.
Марина со страхом смотрела в его ярко-синие глаза и видела, как меняется его лицо. Вся его горячность медленно сходила на нет и перед ней снова застывала непроницаемая, бледная маска, на которой не дрожал ни один мускул.
Он отпустил ее руки и отошел к своему столу. Облокотился на ладони и посмотрел сквозь легкую тюль на окне, на мигающие огни, вдоль горизонта. Марина тоже растеряно молчала. Она не расслышала его последнюю реплику и не знала, как ей сейчас реагировать. Скажи он любое слово, она нашла бы выход вывернуться из этой ситуации, но он застыл, как каменное изваяние и терпеливо молчал. Марина смотрела на его спину и не могла пошевелиться. Своим молчанием он держал ее, и она понимала, что, тем, что она не находит никаких слов в свое оправдание, она с головой выдает себя и только подтверждает его резкие и обвинительные слова.