– Я тебя хочу трахать, – и снова привлек насильно к себе.

– Трахай своих этих… по работе!

Развернулась, чтобы уйти, но я схватил ее за локоть и повернул к себе.

– Я у тебя забыл спросить, кого мне трахать. Пока ты моя жена, я возьму то, на что имею все права.

Это была наша первая серьезная ссора, спустя очень много лет. С момента похищения детей.

– Ну так бери… я потерплю!

Отпустил ее руку так, что она отшатнулась и чуть не упала.

– Потерпишь? С каких пор секс со мной стал обязаловкой в тягость?

– С тех пор, как ты перестал быть похожим на себя. С тех пор, как тебя нет по ночам дома.

Наш разговор заходил в тупик, и я все же взял ее за руки, волоком потащил к машине.

– Вот и разберемся сегодня, кто кого хочет. Пусть твоя мама с малыми посидит, а мы съездим пообщаемся наедине.

– Я никуда не поеду! Ясно?! И с тобой в машину не сяду!

А потом вдруг разрыдалась. Вот так неожиданно, уткнулась лбом мне в грудь.

– Я устала… безумно, адски устала.

Прижал ее к себе и провел рукой по волосам.

– Прости, что не сказал, куда еду… Между мной и этой женщиной ничего нет…

– Правда?

– Да. Ничего нет.

– Это ты меня прости, – прижалась ко мне всем телом и сама нашла мои губы, – прости. Я так люблю тебя, что ревность сводит меня с ума. И мне кажется, ты становишься мне чужим.

– Глупости. Я никогда не стану чужим, пока ты сама меня не прогонишь.

Прижал ее к себе, и в этот момент запищал мой сотовый. Украдкой бросил взгляд на экран…. Зарецкий тварь! Что ж ему нужно от меня?

8. Глава 7

Снегом замело, снегом замело, 
Белой простыней упало. 
Замерзает кровь, мы свою любовь 
Не удержали, что с нею стало! 

Под снегом навсегда все наши слова - 
Те, что друг другу не сказали. 
Не придёт весна, не для нас она, 
Ведь мы любовь так глупо потеряли. 

Припев:  Под снегом, что падает, ты знаешь сам - 
Под снегом, [покровом | под кровом] белым быть и нам. 
Под снегом оставили свою любовь. 
Под снегом, средь белых улиц и домов. 

Что нужно мне теперь, что же мне теперь? - 
Ждать весны, а может лета. 
Открываю дверь - нет тебя за ней. 
Что же это? - нет ответа. 

Снегом замело все наши пути. 
Обними, хоть на прощание. 
Замерзаю я, замерзаем мы. 
Любить и помнить - обещай мне! 

Светлана Лобода

– Ответь, – приподняла голову, но он нажал на «отбой» и спрятал сотовый в карман, закрывая от меня имя звонившего пальцами нарочно. А я лихорадочно цеплялась за его куртку, прижималась к нему всем телом. Надышаться, надурманиться им, налюбить его, как в последний раз. Я с ума сходила от ощущения, что вот–вот все рухнет. Вот-вот я его потеряю. Ведь я на крючке, и это вопрос времени, когда я рухну в пропасть. Точнее, этого времени у меня ничтожно мало. Я вот-вот должна поднести огонь к фитилю и сжечь себя заживо. Ради всех нас.

Мне угрожали семьей, угрожали всем самым дорогим, что у меня есть… и я думала о выходе из этого кошмара и видела лишь один. Самый жуткий и губительный для меня. Вряд ли я смогу жить дальше. Только существовать… только выживать. Но как же это невыносимо трудно – отталкивать его, рыть между нами могилу, чтобы столкнуть туда нашу любовь и закопать ее живьем. Больно вдруг понять, что я больше не защищена, я вне своих стен, я одна, голая снаружи под снегом и дождем, и мне нельзя идти обратно в дом… мне надо бежать из него и все разрушить собственными руками.

Но можно мне хотя бы немножко… чуть-чуть насладиться моим любимым мальчиком перед тем, как… И я уже на самой грани, у самой бездны. Как же это жестоко осознавать, что у нас ничего не выйдет, и я не смогу быть с ним до самого конца… не смогу любить его вечно, как мечтала. И злилась. Я безумно на него злилась. Он виноват… его вина, его проклятые криминальные игры, в которые он снова влез за моей спиной и скрывает от меня.