Андрей спал. Леся вздохнула и пошла к себе. Ночью она слышала, как он встал, и села в кровати, тревожно прислушиваясь. Хоть бы с пьяных глаз не перепутал туалет с ее спальней! Но Андрею удалось верно построить маршрут – он даже спустил за собой воду. Погремев и почертыхавшись, он затих. Леся тоже заснула, проверив щеколду на двери. В восемь пришло сообщение от родителей ученика, они отменяли урок из-за простуды мальчика. Несмотря на потерю денег за урок, Леся была на седьмом небе от счастья. Он крепко заснула и проснулась только от звонка в дверь.

Она встала и побрела ко входу, все еще мысленно досматривая хороший сон, в которым она, еще студенткой консерватории, играла Листа перед полным залом восторженных людей. Когда Леся недосыпала, что происходило довольно часто, она легко вырывалась из сна и тут же включалась в опостылевшую дневную рутину, активная и деятельная, потому что иначе было нельзя – присядь она на минутку или приляг, и сон морил, и сознание отключалось. Но если она перебирала со сном, как сейчас, то долго из него потом выползала, путая явь со сновидениями.

Вошла мама, как всегда суетливо, задыхаясь, спеша что-то рассказать. Она вручила Лесе пакет с фермерского рынка. Рынок был рядом с Лесиным домом, и Вера Петровна два раза в неделю успешно совмещала закупку свежего, деревенского, с визитами к дочери. Иногда она виделась у Леси с братом Лешкой, если тот оказывался в центре.

– Как папа? – сонно спросила Леся.

– Ой, лучше, лучше, – замахала руками Вера Петровна. – Врачи говорят, дня три-четыре, и домой. А вы когда к нам?

– Мы? – удивилась спросонья Леся, подумав почему-то о Лешке.

– Да, вы с Андреем. Он же у тебя?

– Да, – Леся махнула рукой в сторону гостиной… и застыла.

Она поняла, почему мама, с самого момента прихода, с таинственной улыбкой косится в сторону ванной. В душе шумела вода, из-за дверей доносилось немелодичное мурлыканье. Леся услышала, как скрипнул вечно протекающий кран, зачем-то подняла руку и сказала:

– А-а-а…

У мамы на лице отразилась детское предвкушение. Леся же подскочила на месте, когда дверь в ванную открылась, и Андрей, голый по пояс, в своем синем полотенце вокруг бедер, высунул в щель взъерошенную, мокрую голову:

– Лесенька, любимая, кинь мне еще одно полотенечко… ой, доброе утро, Вера…

– Петровна, – радостно сообщила мама.

– Очень приятно познакомиться. Извините за вид.

– Это вы извините… – виновато, но с блеском в глазах подхватила мама. – Я как-то не подумала…

– Да такое вот неловкое знакомство… Позавтракаете с нами? – с невинным видом предложил Андрей. – Ну, Лесенька, побыстрее, солнышко! С меня же капает…

Леся машинально повернулась и пошла в спальню, достала из шкафа новое полотенце и вернулась в прихожую, слыша, как Андрей уговаривает маму остаться на завтрак, а та отнекивается. Из ванны он вышел уже в банном халате. Кинул из коридора:

– Лесь! Где мои тапочки?

Леся мысленно нанесла себе пару крепких ударов по лбу.

– Я… я… их постирала.

– Ну вот, – обиженно проговорил Андрей, босиком заходя на кухню.

Халат у Андрея был чуть ниже колена. У него были крепкие, мускулистые ноги с неожиданно изящными, хоть и крупными, ступнями. Леся почувствовала, что краснеет, то ли от собственного смущения, то ли от присутствия мамы, то ли от досады, что забыла о тапках для «жениха».

– Я куплю тебе еще одну пару, запасные.

– Дочь, что же ты не подумала? – с упреком сказала мама.

– Да вот… забегалась.

– Ничего страшного, Вера Петровна, Лесенька у вас – чистюля, – ласково проговорил Андрей, потрепав ее по голове по дороге к раковине. – И у меня.