– Прокатиться бы сейчас! – поджигательно размечталась северодвиночка.

Наш молчун деликатно снял кренделёк её ручки с бугра бицепса и двинул к москвичу, приткнувшемуся у обочины. Будто профи по угонам, распахнул дверцу водителя. Уселся хозяином, припоминая устные уроки шпанистых корешей из кронштадтской школы ВМФ. По их словам, запустить мотор, напрямую соединёнными проводками зажигания, несложнее, чем сходить в самоволку.

Или он чего-то недопонял, или те крутили динаму салажного бахвальства. Ладно, повезёт в следующем москвичкЕ. Пока ему счастливилось в одном: на незакрытые по тогдашней беспечности стёкла-форточки передней дверцы. Палубный волчара упорно чаял близость успеха, оказавшись в последнем третьем.

Автоманка по диагнозу подбадривала взглядами да бесполезные хиромантные советы давала:

– Вот этот с энтим попробуй. Сфартит. Вместо чуда заводки, раздалось рычание другого мотора, противный визг тормозов ментовского козла. Заочно подготовленный угонщик выказал такой норов, что на нём повис весь патруль. Непромах-девица, ни будь дурой, растворилась в ближайшей подворотне. Порядок на ночной улице восторжествовал. Покушавшегося на оный, впихнули в узкий бокс машины. Это же вам бдительный, закрытый город Северодвинск!

Следователь, собирая дополнительные факты, посетил геройский борт. Парни высказались о закичманеном весьма почтенно. Однако смекайте, кто слил про нездоровое влечение боцмана к ножу вкупе с дичайшим брадобрейством? Предмет драконовской гордости тотчас был изъят. Слово осталось за экспертом: «Боевой? Небоевой? Али хуже некуда – садистский!»

«Жалко, так-то терять отличного, надёжного моряка» – рассудил Алексей Германович. Ведь капитанское джентльменство прежде всего на отношении к команде проверяется. Потому он побывал в кабинете у следователя. Из откровенной беседы стало ясно, как вытащить боцмана сухим из широкой криминальной лужи. Иначе реальный срок и лагерь при БАМе. Вот если бы владельцы «412-ых» удовлетворились покрытием ущерба, то и Делу конец. Каким признают нож – также архиважно.

Деятельные хлопоты даром не пропали. Костромские тут же сбросились и теми малыми деньгами, ущерб от шкоды с проводочками покрыли. Благо редкие по тем временам обладатели легковушек, оказались порядочными заводскими людьми. Что ни говорите, к подводному и надводному флоту стопроцентно причастные. Таким ли топить своих?!

Заявления следователю предоставлены. Мол, никаких претензий к молодому моряку на прогулке не имеем, просим простить. От эксперта – другая бумага подшилась. Нельзя-де данный нож признать боевым, поскольку отсутствует гарда[20]. Стало быть, сбылось по первому ещё Александру Пушкину:

В живом темпе, перед самым отходом, вызволенного приветили ещё подле трапа и с шуточками вернули… любимый нож. Умудрённый опытом личностных отношений, капитан распорядился:

"Боцмана подселить к другому, характером потвёрже. И пусть только попробуют (!) не сдружиться".

Через рейс, на следующем совещании, командир Дивизиона, раздавая преобязательные указания, обращается к кэпу «Костромы»:

– Алексей Германович, запишите номер моей машины. Служебный блокнот вмиг обогатился начертанием цифр с неясной подоплёкой.

– Зачем это мне? – воспоследовал отклик сдержанного удивления.

– А скажИте боцману, чтоб не пытался угнать и мою.