– Можете делать что хотите. – Ответил Эксархидис, лежа на койке в потерянном состоянии. – Вы от нас ничего не узнаете.

– Да нам ничего и не надо. Вот думаю, что будет если вас просто отдать людям, ну тем, что в “Истоке”, которые знают, кто вы на самом деле.

Пимон закрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением и галлюцинациями, Есаян лишь молча смотрел на людей за решеткой из-под бровей.

Оставили узников одних и вышли из мрачного помещения.

– Что будем с ними делать? – Стив посмотрел на Сашу с Серго.

– Не знаю, устроим общее собрание и решим. – Ответил Князев.

– Подождите. Есаяна надо приберечь, как и второго. Они могут знать очень важную информацию – где находится настоящий Нуклий. – Серго посмотрел на стены изолятора, так словно видел пленников через стены.

– И что? Даже если они и знают, то как мы заставим их говорить? Устроим здесь Гуантанамо? – Саша развел руками.

– Я сам с ними пообщаюсь для начала. А если Воеводов выкарабкается, то предоставим это ему. Он эксперт по добычи информации из людей.

– Могу представить, какими способами. – Стив передернул плечами.

23 сентября

Поселок Текос

База “Исток”

16.23 по московскому времени

Мила зашла в кабинет и бессильно рухнула в кресло. Вика, уснувшая за столом, моментально проснулась и осмотрелась по сторонам.

– Как все прошло? – Колмагорова встала и подошла к Людмиле.

– Я не знаю, что за человек этот Воеводов, но здоровья в нем на десяток. Любой другой на его месте умер бы несколько часов назад. – Мила закрыла глаза и откинула голову назад. – Двенадцать осколков. Повреждение внутренних органов и артерий, сильная кровопотеря. Две кости перебиты. Контузия. Если бы не Ваня, я бы точно не справилась.

– Жить будет?

– Надеюсь, а то столько стараний коту под хвост. Сейчас все зависит только от его организма. Необходим очень долгий период реабилитации и восстановления. Он у нас надолго.

– А что с Сахаровым?

– Проникающее ранение в брюшную полость. Внутреннее кровотечение. Операция была проще, чем у Воеводова. Вырезали часть кишечника, купировали кровоизлияние. Оправиться намного быстрее, но последствия этого ранения будут преследовать его всю жизнь. Четверо ребят из войска Вадима останутся навсегда калеками, без рук или ног. А уж сколько человек вчера получили ПТСР, мне и подумать страшно.

– Тебе надо отдохнуть. – Вика сочувствующее посмотрела на лицо Милы, уставшее, осунувшееся, с темными кругами под глазами. – Понимаю, что кроме тебя никто не поставит их на ноги, но о себе тоже нельзя забывать. Ты не машина, постоянно пахать на пределе – рано или поздно свалишься.

– Сейчас в душ и несколько часов сна, обещаю. – Мила попыталась улыбнуться.

– И поесть не забудь, ты уже сутки почти не ела.

– Обязательно. А потом – в “Восход”. Там еще работы непочатый край. Неизвестно, как это химоружие скажется на людях, надо постоянно контролировать их состояние.

– Со мной Саша связывался, люди Воеводова, оставшиеся на базе под Майкопом, предложили свою помощь и уже приехали в “Восход”. Помогают с охраной. Среди них два медика, уже начали осмотр пленных.

– Хоть какая-то хорошая новость за последнее время. – Людмила облегченно вздохнула. – А Князев уже стал Сашей? Первый раз слышу, чтобы ты его так называла.

Вика посмотрела на Милу, вскинув одну бровь.

– Шучу, щучу. Не обращай внимания, это уже нервное. – Отмахнулась Людмила. – Вот теперь я тебя узнаю – колючку.

* * *

Продрав глаза, первое, что увидел – потолок медблока.

“Опять? Только недавно лежал здесь после стычки с нуклиевцами, и вот снова валяюсь на этой койке. Прописался что ли в этих палатах?”