– Думал что Юлаев придет. Хотел расспросить о своих.

– Тимур сейчас не в кондиции. Он пьет с того вечера. Пытались его вразумить, бесполезно. Хотя бы в квартире сидит, перестал гонять по базе ночью на квадроцикле. Я уж думал или сам убьется, или кого-нибудь покалечит. Пусть по бунтует немного, потом отпустит.

– Не отпустит. – Вадим цокнул языком. – Пацан насмотрелся. Он в буквальном смысле слова в аду побывал. Оставите его в таком состоянии – пиши пропало. Или пулю в лоб пустит, или сопьется.

– И что прикажешь с ним делать? Мы все пытались с ним разговаривать, он только огрызается. У нас здесь нет психиатров.

– Приведи его потом ко мне, поговорю с ним. Уже не раз сталкивался с подобными случаями. Как там мои люди?

– Хм… большинство здесь, по соседству. Целыми выбралось человек двадцать. Они сейчас в “Востоке” под командованием Серго, помогают с пленными.

– Серго? – Воеводов удивленно вскинул бровь.

– Да. Он вызвался нам помогать. Сказал, что нечего людям зря сидеть.

– Молодец, правильно сделал. Остальные сильно ранены?

– Четверо уже никогда не встанут в строй, потеряли конечности. Остальные со временем поправятся, физически точно. А вот морально – не знаю. Они не ровня тебе и Марку, так же как и Тимур, могут словить ПТСР. – Князев посмотрел на стены, представляя как лежат в прилегающих палатах раненые и что им снится.

– Ясно. А Максим? Со мной был, на верхних этажах.

– Когда Юлаев с Марком к вам добрались, один из нуклиевцев вас из подствольника накрыл, Марк рассказал…

– Это я помню, с Максом что?

– Один из твоих ребят закрыл тебя от взрыва своим телом. Здоровый такой, бритый на лысо. Он не выжил, осколок угодил в затылок.

Воеводов закрыл глаза. Такая жертва, а ради чего? У него хватило бы времени сигануть за бетонные обломки и спасти себе жизнь. А он выбрал защитить собой командира…

– Соболезную. – Тихим голосом сказал Князев.

– Это лишнее. – Вадим сглотнул. – Что вы дальше планируете? Моя вылазка провалилась. Нуклий еще цел и невредим. На мою базу под Майкопом они не полезут, знают, что штурмовать военный объект повышенной секретности – сущее самоубийство. Первым делом анклавовцы захотят реваншировать проваленную высадку.

– Мы уже думали об этом. Но они не знают наши возможности. На что способны наши вертолеты, ты уже сам знаешь. Летают на восемь-десять тысяч километров и управляются дистанционно.

– Дистанционно? Восемь-десять тысяч? Вы что, дронов из них сделали на ядерном топливе?

– Они на электродвигателях. Управляются, да, по типу коптеров. Здесь сидя операторы, и в режиме реального времени командуют “птичками”.

– Как вы этого добились? У вас среди выживших Илон Маск затесался? – Воеводов не верил услышанному.

– Похлеще. Помнишь, при штурме “Рассвета” нам кто-то помогал? Хотя откуда ты помнишь, ты же нас тогда мало того что бросил, так еще чуть не угробил своими ракетами. Так вот, этот помощник и есть наш Маск. Странный, но гениальный Кир Лесной. Подогнал нам неограниченное электричество, просто сумасшедшие аккумуляторы, такие что раз зарядил, и на месяц можно забыть. У нас уже почти вся техника и электроника на них работает. Вернемся к Нуклию: мы знатно прокачали нашу оборону, так что их атак не боимся, даже ракетного обстрела. Лесной – пацифист, хочет решить все мирным путем. Мол, люди сами увидят, что из себя представляют общины, а мы предоставим им альтернативу.

– Не увидят, человек из двух зол всегда выбирает то, при котором не надо ничего делать.

– Воооот! Я о том же всем твержу, а меня никто не слушает. По моему мнению, надо нанести превентивный удар. – “Прайсу бы понравились такие выражения.” – Подумал про себя Саша. – Не сидеть на жопе ровно, а решить проблему раз и навсегда. Просто раскатать их ракетами, как ты “Зарю” и “Рассвет”, а для подстраховки еще и с вертолетов накрыть. Там же не будет гражданских, одни безопасники. Этих вообще не жалко.