В отличии от почти всей остальной страны, где царят суровые блатные понятия на улицах, авторитетные воры учат жизни подрастающее поколение и происходят постоянные драки район на район. Когда на чужую улицу зайти без приглашения – это подвергнуть свою жизнь опасности, притом нешуточной.

Мы, конечно, ничего про такую странную для нас жизнь не знаем, в газетах об этом не пишут, по радио не рассказывают и в книгах о советской действительности редко что-то похожее найдешь, только когда обличаются родимые пятна и пороки капитализма.

Что не все наши люди одинаково хорошие, даже на седьмом десятилетии народной власти и с разной степени радостью строят самый лучший в мире социальный строй, наш социализм. Правда, не с человеческим лицом, как в Польше или Сербии.

Тьфу, она же сейчас – Югославия!

У нас тоже есть свои уличные авторитеты, обычно это стайка из несколько птушников, которые могут обозвать или отвесить оплеуху зазевавшемуся школьнику, если тому особенно не повезет. Сам я пока с таким делом не сталкивался в прошлой жизни до девятого класса. Когда пришлось пару раз перемахнуться с борзыми, только совсем неумелыми в драке, птушниками. Настоящими аутсайдерами по жизни, еще в учебе, да и в кулачном бою тоже.

А теперь? А вот теперь посмотрим, я тоже уже не прежний миролюбивый пацан, не очень уверенный в себе.

Дальше я иду в соседний микрорайон, в похожий универсам-близнец, в котором есть что-то новое из ассортимента, но, в общем на прилавках лежит все то же самое.

Потом прохожу мимо своей школы, в которую тогда отходил десять лет, от звонка до звонка.

В тот раз отходил, в этой жизни еще подумаю об этом варианте. Тупить два лишних года в обычной школе мне уже не интересно, понемногу собираются разные мысли насчет будущей жизни. И на эти два года появляются другие планы, гораздо более веселые и продуктивные.

Да я за эту пару лет себе на комнату в Питере заработаю.

Захожу ради интереса в универсам «Ленинград», рядом одноименный ресторан, в котором я проведу немало времени после первого развода, в поисках веселья и случайных подруг. Вместе с тем же возмужавшим к тому времени Жекой, так же быстро бросившим лейтенантскую службу в пыльном захолустном Чебаркуле.

То есть, уже вряд ли это случится именно со мной, по второму разу прошлую жизнь досконально не особо горю желанием повторить, я согласен удовольствоваться в этом случае одной памятью о прошлом. Да и жить я собираюсь в Питере теперь, если не уеду за границу.

Так и бреду по городу, мимо центра подводников дальше к ДК "Строитель", мимо ПТУ к главному промтоварному магазину города "Таллину", который работает сегодня до восемнадцати ноль-ноль.

Советская торговля не имеет права отдыхать столько времени, как простые трудящиеся, впрочем, что-то я путаю, похоже. В СССР новогодние выходные заканчиваются после первого января, хорошо, что в этом году второе и третье января – суббота и воскресенье, и так выходные дни по календарю.

Это уже при новой демократической власти два раза продлевали новогодние выходные и теперь не знают, что с ними делать, оставить так или перенести частично на майские праздники.

Пройдясь вдоль прилавков промтоварных отделов и оценив скромный, серенький ассортимент, я поворачиваю в Андерсенград, очень крутую копию старинной крепости в центре города, где вскоре стою в очереди за блинчиками со сметаной. Не то, чтобы я очень проголодался, однако, желательно подольше погреться, еще вспомнить давно забытое ощущение довольно вкусной кухни в этом детском городке мне очень хочется.

Наворачивая блины с мороженным и сметаной, я с удовольствием рассматриваю родителей с детьми в клетчатых пальтейках и шубейках из цигейки, отмечая лица симпатичных мамочек по привычке, когда замечаю пару знакомых курток местного хабзая, мелькнувших где-то около входа.