И хотя союзнические войска прибыли на место учений под покровом темноты, немецкие подлодки все равно их засекли. А другая подлодка, королевского флота, заметила врага и предупредила командующего союзническими войсками шифрограммой. Но из-за опечатки шифрограмму невозможно было прочитать. Поэтому солдаты, участвующие в учениях «Тигр», не знали, что враг их раскрыл. Союзнические войска оказались не готовы к нападению. В итоге погибло семьсот сорок девять солдат, в том числе и дядюшка Тимми.

После того как в маленьком доме в Небраске зазвонил телефон и сообщили печальные новости, сестра Тимми, мать Лейлы, слегла на два месяца. И бабушка Лейлы тянула на себе весь дом, готовила на всех и помогала отцу Лейлы доить коров, а их было восемь. Сестра Лейлы, Роксана, продолжала исправно учиться, а сама Лейла целыми днями просиживала в библиотеке, читая всевозможную литературу про Париж. Бежать.

И вот однажды на пороге дома появляется молодая женщина. Добиралась она в Эззампшен на автобусе из Чикаго, совершив перед этим перелет из Парижа. Это была Ноэми, юная вдова Тимми. Из вещей у нее был небольшой чемоданчик, и одета она была в то самое свадебное платье в горошек. Ноэми сообщила, что находится на четвертом месяце беременности.

Ноэми выросла в небольшой французской деревне, но приютить ее там было некому, денег тоже не было, а всю выплату за смерть мужа она потратила, чтобы добраться до Америки.

Командование переслало Ноэми вещи Тимми, в том числе письма от его матери, сестры и Лейлы. В обратном адресе значилась неизвестная ей Небраска. Садясь на самолет в аэропорту Париж-Орли, Ноэми полагала, что Небраска находится в великом американском городе Нью-Йорк или в Голливуде. И уж никак она не думала оказаться в городке под названием Эззампшен с населением в девятьсот двадцать четыре человека. Где никто не говорил по-французски.

Семья приняла Ноэми как родную. Это самое меньшее, что они могли сделать в память о Тимми. Лейла с Роксаной и так ютились в одной комнате, а теперь еще нужно было поставить койку для Ноэми. Отец Лейлы раздобыл англо-французский разговорник, а Лейла, порывшись к библиотеке, нарисовала для юной вдовы Эйфелеву башню с Триумфальной аркой и повесила их рядом с вырезанной из журнала репродукцией Дега. Мать Лейлы все еще хандрила, не вылезала из постели, но все же напомнила, что беременным нужно хорошо питаться. Пришлось затовариться мясными консервами «Спэм».

Роксана совсем не обрадовалась тому факту, что в семье появился еще один член в виде французской тетушки, к тому же собиравшейся родить. Мать Лейлы была способна только посоветовать Ноэми лучше питаться, а вся работа упала на плечи отца с бабушкой. Вот так и вышло, что Лейла с Ноэми подружились.

Каждый день они устраивались за кухонным столом и начинали свои занятия. Лейла перечисляла все штаты и президентов, немного углубляясь в историю Небраски. Например, часть земли этого штата когда-то, вплоть до Луизианской покупки[80], принадлежала Франции. Мало того, именно в Небраске, в городе Гастингс, в 1927 году изобрели «Кул-Эйд»[81].

– Qu’est ce que c’est, «Кул-Эйд»?[82] – спрашивала Ноэми.

Напиток.

– Comme du vin?[83]

Нет.

– Ноэми была девушкой пытливой, – сообщила мне Лейла. – В старших классах она ходила на всевозможные кружки. Как красиво складывать салфетки. Как сшить чехол «Южная красавица» для рулонов с туалетной бумагой, чтобы вышло нечто похожее на юбку с фижмами.

Поскольку Ноэми еще плохо говорила по-английски, но и по другим причинам тоже, Лейла была ее единственной подругой, и они много времени проводили вместе. Конечно же, Ноэми печалилась из-за смерти Тимми, но не так сильно, как этого хотела бы мать Лейлы. Лейла обожала своего дядюшку, и хотя Ноэми никак не походила на убитую горем вдову, в этом не было ничего предосудительного. Ведь она знала Тимми всего каких-то восемь дней. Когда Ноэми вырезала из журнала портрет Джимми Стюарта