Я встала в углу на первом этаже между поворотом в маленькую учительскую раздевалку и кабинетом ОБЖ, где было тихо, и пыталась убедить себя, что мне нужно пойти наверх и высидеть географию. А что, если Плужин продолжит тему моей ноги и ботинка, и Таисья услышит, заинтересуется? Я не могу сказать, что она меня очень не любит, это будет неправда. Скорее, не выделяет. И это самое прекрасное, что может быть во взаимоотношениях с нашей географичкой. Пришел, посидел, получил свою четверку и ушел. Ее глаза тебя не испепелили, слово не уничтожило. Да и вообще. География – интереснейший предмет. И я иногда думаю – не стать ли мне географом. Не знаю точно, что делают сейчас географы, когда открыты все острова на Земле. Но ведь тайн всё равно очень много. Про океан и его глубины, к примеру, мы по-прежнему мало знаем. И мало знаем про те места, где нет исторических достопримечательностей или хороших пляжей, где просто живут люди, у которых другой язык, другие песни, другая еда, другие боги. Таисья часто нам говорит, что интересно может быть везде, главное, смотреть на мир, а не в свой собственный пупок.

Мои размышления прервал Константин Игоревич, учитель ОБЖ, который подкрался незаметно и дунул мне в ухо. Два или три года назад он окончил нашу школу, поступил в институт и сразу вернулся уже учителем.

– Ты что здесь прячешься? А?

Я молча проскользнула мимо него. У нас ОБЖ первый год, все считают, что это самый глупый предмет, но зато преподаватель отличный, потому что молодой и веселый. Я решила сейчас ничего ему не говорить. Я видела, так иногда делают некоторые старшие девочки. Молча улыбаются, накручивают волосы на палец. Молчать и улыбаться – это ведь не хамство? Может, человек не знает, что сказать.

Константин Игоревич не стал за мной гнаться, два раза крикнул вслед: «Как фамилия? Как фамилия?» Все говорят, что, как только он окончит институт, он станет завучем, наверное, потому что он всегда участвует во всех школьных конфликтах и разбирательствах. Мою фамилию он сейчас почему-то забыл, хотя на прошлом уроке смеялся, что мне с такой фамилией нужно обязательно изобрести вечный двигатель или хотя бы вечный самокат, чтобы у него не отлетали колеса на второй день. Я не стала его поправлять, что у меня «е», а у изобретателя «и» в фамилии, потому что учителей вообще лучше никогда не поправлять, если не хочешь нажить себе врага. Это нам объяснила еще в пятом классе Нина Ивановна, когда Нора Иванян подняла руку и сказала, что ее полное имя не Элеонора, а Нора. И ее назвали в честь героини какой-то знаменитой пьесы. А Нина Ивановна засмеялась, сказала: «У-у-умная…» и невзлюбила ее.

Я стала подниматься по лестнице, увидела в пролете между вторым и третьим этажом Плужина. И он меня увидел. Я поняла, что на сегодняшний день – я самая лучшая приманка для Плужина. Ему нужно во что-то играть, и сегодня он играет в то, что смеется надо мной.

Я только что читала книгу о норвежской девочке, которая потеряла один глаз и всю семью, у нее осталась лишь собака. Девочку почему-то не забрали в приют или в другую семью, она жила одна, собака везде с ней ходила, даже в школу, терпеливо ждала ее у дверей весь день. И над той девочкой смеялись и травили ее, старались подходить с той стороны, где у нее нет глаза, и строить рожи, показывать неприличные жесты.

Когда я читала это, я еще не знала о своем собственном уродстве. И я думала, что наши так никогда себя вести не будут, не знаю почему. У нас вообще-то веселый и довольно дружный класс. Портит всё Сомов, сидит на последней парте и портит. И потихоньку начали портиться и другие мальчики.