Он завернул в гостиную, плюхнулся на диван и вывалил учебники на журнальный столик.

– Я могу называть тебя «Рикки»?

– Нет. Только друзья могут называть меня Рикки. Для остальных я Риккардо.

Далия улыбнулась: ну, какой из него Риккардо? Щуплый черноглазый мальчишка, у которого ещё даже голос не сломался.

– Я хотела бы стать твоим другом.

Риккардо проигнорировал её слова.

Она прошла в гостиную и села напротив Риккардо на другой диван.

– Если ты голоден…

– Нет.

– Чай?

– Нет.

– Что-нибудь другое?

– Тишины.

Далия кивнула. Но её молчанием Риккардо наслаждался лишь минуту.

– Апельсины! Я купила апельсины! Твоя мама сказала, что ты любишь их.

– ТИ-ШИ-НЫ, мисс Верберг,– Риккардо оторвался от задания по математике.– Спасибо.

Закусив губу, Далия теребила то ленту в волосах, то подол платья, и замерла, когда в дверь постучали.

Риккардо посмотрел на Далию.

– Ты кого-то ждёшь?

– Нет,– испуганно ответила она.

Стук усилился.

– Может, откроешь?

– Да. Наверное, кто-то из соседей.

Риккардо ухмыльнулся.

<Кто-то из соседей, конечно. Или твой парень, с которым ты закроешься на втором этаже и будешь скрипеть кроватью, как это делали предыдущие сиделки>

Риккардо слышал, как Далия пригласила кого-то в дом, а затем, когда гость отказался, пожелала ему хорошего дня.

– Твой друг передал.

Риккардо вырвал тетрадь из её рук.

– Он мне не друг.

Далия опустилась на диван.

– Какую музыку ты любишь?

Риккардо вздёрнул подбородок.

– Ты мне мешаешь.

– Извини.

Она вышла на кухню, пошуршала там пакетами и вернулась обратно.

Почистив апельсин, Далия предложила его Риккардо.

– Я не хочу.

Риккардо приподнял глаза на Далию: она делила апельсин на дольки с тем же лицом, с каким обиженные дети назло матери отрывают лепестки от её цветов.

– Классическую,– сказал он.– Я люблю классическую музыку. Симфонии Бетховена, например.

Далия пододвинулась к журнальному столику.

– Какая твоя любимая симфония?

– Десятая.

Она сжала апельсин, и сок брызнул на Риккардо, чего Далия, задумавшись, не заметила, а Риккардо не подал виду, что что-то произошло.

– Я не слышала десятую симфонию. Но обязательно её послушаю к нашей следующей встрече.

– Послушай.

<Хотел бы я увидеть твоё лицо, когда в музыкальном магазине тебе скажут, что десятой симфонии не существует>

***

Тем же вечером

За ужином Риккардо машинально засунул руку в карман: пластмассового шарика в нём не было, а стул напротив Риккардо пустовал уже три года.

– Как тебе девочка?– спросила мать, отложив в сторону столовые приборы.– Ты подружился с ней?

– Нет.

– Почему? Она показалась мне милой, – она обратилась к супругу, – я наняла племянницу Молли Верберг. Она будет присматривать за Риккардо по вторникам.

Риккардо ответил матери:

– А зачем? Если она сбежит, когда узнает о…о…,– он перевёл взгляд с пустого стула на отца, читающего новости,– когда узнает. Они все сбегают, когда узнают. И она тоже сбежит.

– Не повышай голос на мать, Риккардо,– приказал отец, не отрываясь от газеты.– Как дела в школе?

Риккардо откинулся на спинку стула.

– Отлично, пап. Сегодня меня обозвали «поганым итальяшкой» всего три раза.

– Хочу тебе напомнить, Риккардо, что я тоже учился в этой школе, но что-то меня «поганым итальяшкой» никто не называл. Так, может, дело не в них, а в тебе?

[1] Бутлегерство – незаконное производство и контрабанда алкоголя

[2] Омерта – «кодекс чести» мафии

[3] «Двенадцать ложек» – итальянский пирог

[4] «Bel ragazzo» (итал.) – красивый мальчик

[5] Больцано – транзитный концлагерь в фашистской Италии

[6] Маленький человек – человек, который хочет стать частью мафии, но пока не принят в «семью»

[7] «Grazie, signore» (итал.) – спасибо, синьор