Но стоило ему протянуть руку, как отпрянула резко.

– Стой спокойно! – велел Шункар и сам подался вперёд, подцепил тонкое металлическое кольцо пальцем, коснулся случайно тонкой шеи…

И больше ничего не успел.

Алия гневно дёрнулась, ударила его сначала по руке, потом маленьким кулачком в грудь, тотчас вскинула ладонь снова, с явным желанием вцепиться в лицо.

Шункар машинально отступил на шаг, и мигом поймал её в кольцо своих рук, обезоруживая, развернул тотчас и прижал к себе спиной. Это вышло само собой – от привычек воина невозможно избавиться. Теперь Алия не могла до него дотянуться, но зашипела и попыталась укусить.

– Тише ты, неугомонная! – рыкнул он практически ей в ухо. – Вот же, наказание моё! Успокойся! Я снять его хочу! Слышишь? Снять!

Она замерла, перестав бушевать, но Шункар выждал ещё несколько мгновений, прежде чем освободить.

Оказалось, что выпустить её из своих объятий – такую хрупкую, маленькую и трепетную – не так-то просто. Он чувствовал, как неистово колотится под его ладонью её горячее сердечко, как она съёжилась, затаилась.

Ну, точно, крохотная пташка, зажатая в кулаке мальчишки.

В детстве Шункар с друзьями нередко озорничал, ловил пичуг. Нет, не губил, всегда на волю отпускал. Просто любопытно было изловить, в руках подержать, погладить, рассмотреть…

Ничего плохого он им не делал, но пташки всё равно боялись. И сердечко у них трепыхалось точно так.

Вот и эта девчонка, как пташка малая… Испугалась, глупенькая…

Но откуда ей знать, что он зла не замышляет? Алия боялась его сильных рук и рвалась на волю.

Шункар ослабил хватку, снова потянулся к ошейнику, добавил сурово:

– Спокойно стой! Я только посмотрю. Может, снять смогу… Сам. Если, кончено, без магии нацепили…

Она, в самом деле, присмирела, чуть откинула голову, позволила Шункару склониться ближе. Только горящих глаз так и не опустила, смотрела прямо в лицо.

У Сокола от этого взгляда сбивалось дыхание.

Она сейчас была так близко, что ему ничего бы не стоило коснуться её приоткрытых губ. Но пока он держался.

А вот пальцы, пробежавшись по холодному металлу ошейника, прощупали замок… И всё-таки не утерпели – дотронулись до кожи, скользнули мягко по жилке, бьющейся под нежной, прозрачной кожей, а потом поймали тёмный шелковистый локон и бережно отвели за плечо.

Её волосы, ещё не просохшие после купания, пахли цветами, щекотали, будто дразня, ладонь. Так и хотелось запустить в них руку. Притянуть её к себе ближе и впиться в эти алые губы, словно ждущие поцелуя.

– Кажется, обычный… – едва совладав с голосом, сообщил Шункар. – Значит, смогу снять…

– А не боишься? – колко усмехнулась она. – Что сбегу… Не боишься?

Шункар поглядел на эту занозу сверху вниз, качнул головой, ухмыльнувшись – мол, нет, не боюсь.

А потом, склонившись к сразу покрасневшему ушку, почти коснувшись щекой её скулы, хрипло шепнул:

– Не отпущу!

Она вспыхнула, щёки заалели. С губ уже готова была сорваться очередная колкость…

Но Шункар перебил её порыв:

– Замри и не шевелись! Просто стой спокойно, а лучше обопрись на меня! – при этом он бесцеремонно подхватил её ладони, положил себе на грудь. – Не хочу ненароком свернуть тебе шею…

Алия от его наглости сперва опешила, потом снова фыркнула, но сказать так ничего и не успела.

– Откроешь сейчас рот – я закрою его поцелуем! – пригрозил Шункар, сам не зная, в шутку или всерьёз.

К его удивлению, это помогло. Алия, прожигая его синим взглядом, лишь поджала губы, но не произнесла ни слова.

А вот ему, пожалуй, сейчас хотелось, чтобы она взбрыкнула и снова уколола его какой-нибудь дерзостью…

Но пора было сделать то, зачем он её позвал.