Вот что он в тот вечер Ольге заявил:

– У меня теперь есть жена. Есть дочь. Но главное – есть мечта: обустроить Донбасс. Он стал моей жизнью. Иной не будет она, пока там идет война.

Говорил он отрывисто и не совсем членораздельно

Оля, кажется, все-таки надеялась на другой поворот событий. Она была влюблена в Готовцева и верила в свое счастье.

А Саня в тот торжественный вечер был вообще мало воздержан на язык…

Но потом произошел забавный случай, имевший шансы закончиться трагически.

Увидев свет и многолюдье в клубе «Данко» в неурочное время, завернул на огонек мимо проходящий и не очень трезвый местный житель, бывший ухажер Оли Григорьевой, которого, кстати сказать, она не дождалась со срочной службы.

Увидев бывшую подругу, он потребовал компенсации за утраченные надежды. Схватил грубо за руку, потянул за собой…

Подоспел Саша.

Завернул насильнику руку за спину, взял за шиворот и вывел на крыльцо. Дал такого пинка под зад, что тот кубарем слетел на асфальт.

Но тут же поднялся с ножом в руке.

Высыпавшие на крыльцо клубники зашумели – парень был местный, его многие знали.

– Дима! – крикнула Нина Николаевна. – Ты что вытворяешь? Ну-ка немедленно перестань!

Тогда выяснилось, что незадачливый кавалер не шибко пьян и бегает хорошо. Наверное, ему стало стыдно…

Этот поступок Александра Готовцева очень понравился тете Нине – она изменила свое мнение о зяте. Подошла с бокалом:

– Проза жизни – мерзость никчемная… Не обращай внимания. Давай, зятек, выпьем.

Саша тост предложил:

– За тех, кто сейчас на Донбассе за нас!

Готовцев признавался членом семьи – даже главой утверждала его Нина Николаевна, потому что собиралась жить с молодыми. Ольга уже рассказала ей о двухэтажном коттедже в пансионате.

А вот мелкая Саню папой не называла, хотя с удовольствием сидела у него на коленях, болтая о чем угодно…

Потом ещё ели, пили, пели и плясали. Расходиться пора – пошли гулять: благо асфальтированные и освещенные улицы Спиркиной Заимки (отдельный микрорайон Красноселки, построенный директором совхоза Спиркиным в период сельской урбанизации). Выпить и закусить с собой прихватили – угощались и угощали всякого встречного.

Потом пришла кому-то идея:

– Качай жениха с невестой!

Олю женщины отстояли, за Сашу некому заступиться – подняли мужики на руки и стали подбрасывать его вверх с криками «ура!».

Триумф какой-то, а не свадьба!

Кстати, на прощальный медленный танец в ДК всем раздали бенгальские огни и свет погасили. Было необычно и очень красиво. Когда стихла музыка и свет загорелся случилась натуральная овация. Люди скандировали:

– По – здрав – ля – ем!

Ай да клубники!

34-летняя наследница ненужного ей коттеджа на Подборном была милой и обходительной.

Познакомились, отправились погулять и уже в парке, усадив на детскую карусель Кристину с мамой, приступили к купле-продаже. Когда вопрос с ценой был улажен, Саня проявил настоящую крестьянскую сметливость.

– Предлагаю такой вариант: я расплачиваюсь наличными в евро, а вы оформляете дарственную на мою жену. Выигрываем оба – вы не платите налоги за продажу недвижимости, мне не надо отчитываться в компетентных органах, где и как приобрел черный нал.

– А где и как вы его приобрели? – удивилась наследница.

– В Донбассе. Ходил в рейд по тылам противника. И как было не прихватить вместе с хозяином?

– А почему не сдали командирам?

– На этот вопрос ответьте сами.

– А дарственную в честь чего?

– Моя жена – бездомная беженка. Благотворительный шаг. Про вас в газетах напишут…

– А вы?

– А я уеду на фронт в Донбасс.

У Готовцева была своя правда. И русский ум.

Объясняя жене нюансы сделки, заявил: