Отсюда понятно, что еще одним драйвером для форсированного развития сферы психотехнологий как авангардной науки с беспрецедентными разрешающими способностями, как раз и является опасный перекос в сторону техногенного полюса цивилизационного развития, куда брошены почти все имеющиеся ресурсы общего корпуса науки

В то время, как практически единственным реальным ресурсом развития авангардной психотехнологической науки является инициативная самоорганизованная активность профессионального сообщества.

Резюме по настоящему разделу

Общие характеристики предметной сферы психотехник и психотехнологий Нового и Новейшего времени в виде фрагментарности, разобщенности, отсутствия системообразующего стержня, как и сам факт более чем вековой задержки в формировании самостоятельного и состоятельного научно-практического направления «психотехнологии», несмотря на всемерную и очевидную необходимость такой акции, безусловно требует осмысления.

Проведенный нами эпистемологический анализ показывает, что начиная с XVII века, респектабельная наука прочно обосновалась в полюсе объективной реальности, в котором феномен времени понимался как такой же объективный атрибут этой «единственно возможной» модели реальности, не имеющей никакого отношения к феномену психического (человек в такой модели реальности, мягко говоря, необязателен).

В качестве аргумента своей правоты апологеты «объективного» естественно-научного подхода обычно приводят список действительно впечатляющих достижений фундаментальной и прикладной науки (например, в публикации В. В. Логвинова (2015), которая так и называется «Открытия и достижения науки и техники за последние 570 лет. Летопись: 1440—2010» перечисляется свыше двенадцати тысяч таких открытий).

Между тем, даже и в этой впечатляющей динамике поистине революционных преобразований технологической реальности, творимой на наших глазах, обращает на себя внимание нечто неизменное, присутствующее на каждом таком витке научно-технического прогресса. Речь здесь идет о сверхинтенсивной концентрации прежде всего интеллектуальных, а затем и технологических, информационных, финансовых и других ресурсов на взаимодействии только лишь с одним компонентом сложной категории объемной реальности – его пространственными характеристиками или, другими словами, объектным статусом. Который, разумеется, наиболее очевиден, т. е. доступен наблюдению, измерению, рациональному объяснению и, следовательно, предсказательной эвристике. Что, собственно, и требуется от корпуса науки согласно системе фундаментальных допущений доминирующей эпистемологической платформы. Те же направления деятельности, которые не могут представить «объективную» и четко измеряемую предметность, объявляются «умозрительными» и явно, или неявно изгоняются из пантеона респектабельной науки.

Такого рода установки чем дальше, тем больше сказываются в том числе и на концептуальном видении проблемы сохранения такого важного адаптационного качества, как популяционное здоровье и, в конце концов, феномена жизни человека в условиях прогрессирующей утраты адаптивных механизмов естественного отбора и возрастания степени агрессивности среды. Все, что здесь предлагается в последние десятилетия так или иначе представляет собой идею протезирования прогрессивно утрачиваемых компонентов «телесного» здоровья. А самые последние тенденции в виде разрабатываемых вариантов трансгуманизма безусловно требуют углубленной эпистемологической и этической экспертизы.

То есть, и в отношении идей, выдвигаемых представителями техногенного полюса современной науки, и в плане сущностных основ поднимающегося направления «психотехнологии» должен быть выполнен еще один завет проницательного ученого и философа Гуго Мюнстерберга, который на страницах своего фундаментального труда ясно говорил о том, что «…нет ни одной науки, которая при исследовании основных принципов в конце концов не наталкивалась бы на проблемы, которые в области специальной науки не могут получить никакой разработки и, значит, безмолвно предаются логике и гносеологии… Наше собственное исследование все снова приводило нас к порогу гносеологии» (Г. Мюнстерберг, цит. по изд. 1996).