Почему я проигнорировал такое значимое политическое событие? Почему не стал вдумываться в его смысл? Годом раньше я защитил диплом, темой которого было «правовое государство». В процессе работы над дипломом я живо интересовался не только разнообразными политическими теориями, но и обращал внимание на то, что транслировали через СМИ. При этом я вынужден признать, что мой интерес к политике так и не вышел тогда за рамки академического формализма, в то время как увлечение немецкой философией, начавшееся с Гегеля и последовательно вобравшее в себя Маркса, Гете, Фихте, Фейербаха, Шопенгауэра, Канта и Ницше затянуло меня за пару лет в такую бездну познания, откуда все, творящееся на поверхности земного шара, казалось напоминанием мелкой, механической, муравьиной возни. Признаться, я предпочел бы и далее сидеть в своем углу, читая книжки, занимаясь медитацией и не обращая никакого внимания на сферу международных отношений. Однако, начав исследовать причины СВО, я настолько увлекся, что возврат к прежней жизни представляется мне все менее и менее возможным. Было бы преувеличением сказать, что все, чем я занимался после начала СВО, диктовалось необходимостью разобраться в мировой политике и понять, что ею движет. При этом я заметил, что мышление ради мышления перестало меня привлекать совершенно. Штудировать учебники по физике, математике или нейрофизиологии, обогащая свой словарный запас рядом выхолощенных концепций и расширяя понимание действительности за счет наслоения одна на другую лингвистических моделей, больше не кажется мне увлекательным делом. Этим концепциям и моделям приходят на смену другие, связанные политической, экономической и культурной историей классов, народов, языков.

Понимание, открывшееся мне в процессе осмысления теорий политического реализма, либерализма, социализма и конструктивизма, представляет собой нечто новое по отношению к тому, чем я мог похвастаться в процессе написания и защиты диплома. До начала СВО я читал и Гоббса с Макиавелли, и Локка с Кантом, и Маркса с Лениным, однако, вне исторического контекста, не смог сопоставить их наблюдения с проживаемым опытом. Только после того, как два языка, каждым из которых я владею в совершенстве, были мобилизованы в медиа пространстве для поддержки противостоящих вооружённых сил, у меня стали сходиться теория и практика.

Мне пришлось критически переосмыслять свою деятельность по созданию городского сообщества, нацеленного на изучение и практику английского языка. В своих минималистических планах в отношении этого сообщества я стремился привлечь таких же, как я, самоучек к активному участию в популяризации и совместному, углубленному, в какой-то степени перфекционистскому овладению English. Программа максимум включала создание интернационального сообщества, ориентированного на научно-философское образование, центром которого должна была стать Колыбель Космонавтики, город, где я родился и вырос – Калуга.

С 2021 года я начал активно разрабатывать и внедрять в свою деятельность проекты, вписывающиеся в логику программы максимум и направленные на ее реализацию. Одним из таких проектов была запись подкастов с участниками встреч разговорного клуба. Другим – курс «английский с нуля», который я укомплектовал в 12-ть лекций и прочитал в летние месяцы в Инновационном Культурном Центре (ИКЦ). Из аудитории данного курса вырос впоследствии еще один разговорный клуб для новичков. В это же время через ютуб, я вышел на контакт с американским философским клубом, располагающимся в Миннесоте, на протяжении полугода принимал участие в его еженедельных zoom-конференциях и затем, закончив читать свои летние лекции, сосредоточился на создании подкастов, приглашая участников этого клуба дискутировать на определенные философские темы. Кроме того, в какой-то степени под влиянием данных дискуссий, я решил основать калужский философский клуб и проводить ежемесячные встречи, обсуждая заранее выбранную тему на русском.