Моя маска упала после того, как мы вышли из дверей ЗАГСа. Он, как обычно протянул свою руку к моей. В этот раз я её одёрнула.

– Девочка моя любимая, что-то не так?

– Не смей ко мне больше прикасаться!

На лице Глеба было недоумение. Он перебирал в мыслях, где прокололся и почему сменился паттерн моего поведения. В его картине мира сейчас я должна была купаться в любви и неге, а к вечеру уже получиться встряску от случайной неверно произнесенной фразы и умолять о прощении.

– Я поехала домой. И ты поехал домой, к себе. Когда ты будешь мне нужен, я позвоню. Всё, счастливо!

Я села в машину, которую мне запрещали водить по причине моей мнимой неопытности. Когда я научусь и буду достойна доверия, Глеб не уточнял. Но когда в редких случаях я была за рулём, в мой адрес всегда неслись оскорбления и крики. Да, я изображала неуверенность вначале, чтобы он с высоты своего ЧСВ давал мне советы и уроки. Но теперь мне это было не нужно. Я захлопнула дверь, заблокировала замки и резко газанула прочь с парковки, изобразив полицейский разворот. Выражение лица Глеба в тот момент было бесценно.

Почему он не мог со мной просто развестись? Ну, он очень многим сообщил об этом радостном изменении своего социального статуса, и не мог признать, что потерпел неудачу. В его картине мира каждый человек должен был ему непременно завидовать, ведь мы такая прекрасная пара, я так его люблю и уважаю. И для него эта неудача и срывание маски перед окружающими была бы полным крахом.

Когда Глеб немного остыл и с горечью осознал, что передо мной не нужно было разыгрывать психологические драмы, я посвятила его в свои дальнейшие планы. Мы смогли подобрать устраивающий нас обоих стиль общения и создавать правила новой захватывающей игры.

Первой жертвой я выбрала своего бывшего мужа. Не ради мести или из чувства ревности, что вы! Жизнь ему уже отомстила: он оказался на коротком поводке у своей шустрой жёнушки, которая плавно из первого декрета отправилась во второй, а ему приходилось вкалывать на нескольких работах, а потом вечером заступать на следующую смену с детьми и домашними делами. Самое удивительное, он умудрялся при таком графике пытаться подкатывать ко мне с предложениями секса. Видимо, интимные услуги в их брачный договор не входили. Несколько раз от скуки я даже уступала – мне было интересно, как он будет выкручиваться перед женой.

Глебу я преподнесла свою историю предыдущего замужества, как серию невероятных предательств и последующей за этим болью разочарования в жизни. Немного изменённая последовательность фактов, и вот я, беременная, узнаю об измене, и попадаю в больницу с выкидышем на поздних сроках. И теперь я не могу иметь детей (на самом деле у меня поставлена спираль) и не способна полностью отдаться нашей любви. Глеб это с радостью принял за чистую монету: он не мог признать, что где-то просчитался сам, поэтому перенёс злость от разочарования на моего первого мужа.

Со времён нашего супружества привычки Кости ничуть не поменялись, а у меня к тому же была очень подробная информация по всем малейшим аспектам его жизни. Этот наивный товарищ очень любил трепаться обо всём на свете. Я знала, где он живёт, где во дворе и парадной его модного дома-человейника расположены камеры видеонаблюдения, сколько и на каких этажах находятся собаки и каких пород, на какой стоянке он бросает машину перед тем, как пересесть в метро. Я до минут помнила его расписание и что именно он ест на завтрак дома. У меня была хорошая память, а он не менял привычки. И очень этим гордился.

Подготовка заняла две недели. Каждый шаг Глеб тщательно проверял и указывал возможные зацепки, которые могут остаться для расследования. Это было идеально разработанное преступление, существовали даже альтернативные мероприятия в случае изменения обстоятельств. Учитывались все возможные и невозможные нюансы и переменные.