И когда точно в срок после пробуждения Таня, сильно смущаясь и осознавая нелепость своих действий, запела эту детскую песенку, у меня «сложились пазлы».

Я вдруг почувствовала омерзение к происходящему.

Не к девочке, не к себе, не к методу (наверняка, существуют ситуации, когда его применение уместно: например, некоторые коллеги под гипнозом внушали алкоголику отвращение к спиртному ).

К самому факту: от моего воздействия у человека напрочь исчезла личная воля, он беззащитен против внушения, воздействия, манипуляции. Мне удалось сломить его психологические защиты, открыть доступ к бессознательному, добраться до некоего пульта управления его психикой.

Я не знаю, что в таком случае чувствуют мои коллеги-психологи, кто практикует гипноз, не спрашивала.

Может быть, исследовательский интерес. Может, удовлетворение, что терапевтическая цель достигнута.

Допускаю, что не очень психологически здоровая личность может переживать некое упоение полным контролем над другим человеком, элементы всемогущества.

Я испытывала крайне неприятное, негативное, прямо омерзительное чувство.

Чувство протеста против такой неограниченной власти одного человека над здоровьем, психикой, жизнью другого. Я не хотела, чтобы кто-то был пластилином в моих руках, увидела что-то неестественное, нездоровое в такой власти.

И ситуация тогда показалась мне отвратительной.

Возможно, я интуитивно поняла, что существует опасность нанести непоправимый вред психике, здоровью доверившемуся тебе человеку, так глубоко погрузившемуся в гипноз… Ведь мы совершенно не представляем отдаленных последствий таких манипуляций. Только думаем, что понимаем происходящее. А психика до сих пор – черный ящик.

И какой именно процесс мы запускаем своим вторжением в нее в момент почти полного ослабления психологических защит, никто не знает.

Гораздо позже я узнала о проведенном в Болгарии эксперименте: 35 спортсменов изучали под гипнозом иностранный язык. У всех испытуемых отмечалось ухудшение здоровья, и в течение семи лет они умерли.

Стало понятно: глубокий гипноз повреждает защитные силы организма, последствия непредсказуемы.

Ни единого раза в своей практике я больше не использовала гипноз, только транс.

Постоянно говорила окружающим и клиентам, чтобы не давали себя глубоко гипнотизировать, всматривались в того, кто предлагает гипноз (с какой целью он это делает, что за человек, какие гарантии безопасности), защищались от взлома психологических защит и берегли психику от чужих, подчас, не очень здоровых воздействий.

Предлагаю, уважаемый читатель, позаботиться об этом и вам.

Но зачем тогда мировоззрение – спросят меня, – если без него и так хорошо? Однако с таким же основанием можно было бы спросить меня: зачем же сознание, если хорошо и без него? Ибо что такое, в конце концов, мировоззрение? Это не что иное, как расширенное и углублённое сознание! Причина, почему существует сознание и почему оно стремится к расширению и углублению, очень проста: без сознания дела обстоят хуже.

К. Г. Юнг