Для психологии образной сферы человека могут быть полезны идеи и о том, что форма перцептивного образа проявляется себя трояко: а) как способ функциональной организации информационного содержания (здесь подчеркнем аспект отношения к воспринимаемому, в нашем случае к представляемому, к образу); б) как способ предметной организации информационного содержания (здесь подчеркнем важный для наших целей аспект смысловой основы образа); в) способ развития информационного содержания – перцептивный план, задающий ориентиры и контролирующий движения чувственного содержания, объединяя разномоментные впечатления (различные элементы образного опыта) в организованное целое [30, с. 188].

Остановимся на позиции (3). Вторичные образы – это не только внутренний субъективный опыт, открытый для самонаблюдения, но и внутренний посредник – форма репрезентации, позволяющая отображать информацию о физических объектах и событиях, а также манипулировать ею. Когнитивная психология показала следующее. Представляемые (воображаемые) объекты структурно-функционально эквивалентны своим физическим аналогам. Репрезентации объектов в форме образов во внутреннем мире личности обеспечивается когнитивными механизмами, которые участвуют в восприятии этих объектов. Так, согласно «принципу перцептивной эквивалентности» (Финк), образы функционально эквивалентны перцепции в том смысле, что при переживании образов объектов и при их восприятии активируются сходные механизмы12. Использование образов как внутренней репрезентации связано с работой зрительно-пространственной памяти, содержащей некое «пассивное хранилище», в котором образы конструируются на основе информации о реальном внешнем виде объектов или эпизодов из долговременной памяти.

Эмпирическое подтверждение сказанного можно найти в исследованиях манипулирования образами (см. обзор в [433, с. 41–45]), в частности, мысленного вращения и сравнения (например, школа Шепарда). Было продемонстрировано, что характер осуществляемых во внутреннем плане операций аналогичен операциям во внешнем пространстве13. Обнаружены изоморфные отношения между воспринимаемым и представляемым. Мысленное сканирование карты аналогично перцептивному сканированию реальных карт (время визуализации объемных сцен определяется, например, близостью объектов в трехмерном пространстве). В целом обнаружено, что время сканирования образов изменяется прямо пропорционально представляемому расстоянию14. Это означает, что образы подчиняются метрике Евклидова пространства (Пинкер и Косслин [433])15.

Следует также отметить возможность изучения образов как свойств стимулов-объектов, т.е. с точки зрения способности этих стимулов вызывать образы (будем использовать термин «образотворность» – imageability [433]). Пэйвио продемонстрировал [427], что результаты запоминания отдельных объектов легче предсказать по способности стимульного материала вызывать образы, чем по другим его характеристикам. Во влиянии «образо-творности» усматривается свидетельство того, что образы выступают неким отдельным кодом в долговременной памяти. Стимул-материал, с которыми люди сталкиваются в психологических исследованиях, вызывают образы с разной скоростью и легкостью. «Высокообразные» объекты запоминаются лучше, чем «низкообразные». Это связано с использованием образов как «зрительно-пространственной рабочей памяти» (и не объясняется чисто лингвистическими свойствами объектов) [433]. Значимой выступила идея о конкретности-абстрактности стимулов-объектов. Хотя Пэйвио, в частности, подчеркивал, что конкретность и «образо-творность», по сути, являются оценками одной переменной, лежащей в их основе, другие исследователи подчеркивают, что не следует рассматривать конкретность как еще один способ измерить «образо-творность». Показано, что именно «образо-творность» материала, а не его конкретность, определяет легкость запоминания [433].