Не следует отождествлять типологию с эмпирической классификацией, в основе которой находятся непосредственно наблюдаемые признаки. Типы же являются известными концептуальными конструкциями, формирование которых предполагает определенную деятельность теоретического мышления. В качестве первичных концептуальных объяснений типологии представляют собой промежуточную ступень, расположенную между теоретической и эмпирической стадиями науки. Таким образом, по способу построения типологии можно разделить на теоретические (выстроенные на идеальной модели объекта) и эмпирические (на основе количественной обработки и обобщения опытных данных).

Л. П. Буева указывает, что «определенная типизация образа жизни и мыслей личности, ее социального поведения есть социально реальный процесс, в котором выделяется, формируется, закрепляется и передается в виде традиций, обычаев, типичных образов (моделей) личности социальная общность интересов, целей, потребностей, ценностей, отражающих реальную общность бытия индивидов и групп» [70]. Следовательно, главной особенностью типологических процедур является обнаружение подгрупп индивидов, имеющих достаточное сходство по многочисленным выделенным свойствам, особенностям деятельности, поведенческим реакциям и т. п.

В процессе профессионального становления будущий специалист проходит этапы, которые до него уже проходили многие его предшественники. Если зафиксировать всех людей, находящихся на одной ступени в какой-либо профессии, то можно говорить о профессиональном типе. О профессиональных типах можно говорить и в случае сходства в мотивации и приемах реализации деятельности разными субъектами.

Процессам профессиональной типизации нередко противопоставляют индивидуальный путь в профессии. Особенно ярко диалектика типического и индивидуального проявляется в процессе целенаправленного становления личности профессионала, когда важно принимать во внимание и необходимость формирования общности мнений, позиций, взглядов, социально значимых качеств личности, и необходимость сохранения индивидуального своеобразия, поскольку в нем выражается творческая деятельность субъектов и их отношение к социальному опыту. Говоря об этом, Л. П. Буева отмечает, что отклонения или социальные извращения диалектических процессов типизации и индивидуализации возможны по разным причинам, например, в случае «тиражирования» образов и форм поведения или «системы» социальных личностных качеств, неадекватных характерным социальным отношениям и тенденциям их развития.

В таких случаях происходит либо вырождение процесса типизации в стандартизацию индивидов, либо процессу индивидуализации сопутствует рост эгоцентризма и индивидуализма. В первом случае следствием является воспитание безынициативных, пассивных исполнителей, которые не способны к самостоятельным поступкам. Они реализуют свою деятельность формально, как осуществление заранее запрограммированного ритуала, который уже не соответствует ни условиям, ни целям деятельности, ни интересам самой личности.

С другой стороны, гиперболизированная индивидуальность нередко в такой степени «отходит» в своих мыслях и поисках от общепринятых форм логики, что превращается в «белую ворону» – личность, которую не понимают и не принимают, а иногда и просто отвергают окружающие. Преодоление противоречивости тенденций типизации и индивидуализма К. А. Абульханова-Славская видит в их интеграции в проблему индивидуально-типологических различий, указывая, что альтернатива индивидуализации и типизации должна быть снята: индивидуальное должно выступить не единичным вариантом типического, а особенной моделью, занимающей свое место среди ряда типов индивидуальностей [4]. При этом противоположностью типического являются линейно-одномерные модели, по скольку сами типы строят многообразные пути индивидуального развития профессионала.