Распространившееся в начале реформ псевдолиберальное[24], основанное на «доктрине вульгарного либерализма» (Глазьев, 2008, с. 417), понимание свободы как несоблюдения любых правил и запретов[25], как разнузданности и безответственности, было охотно усвоено многими нашими согражданами. «Неолиберальная рыночная экономика граничит с оправданием аморальной вседозволенности», – пишет О. Т. Богомолов (Богомолов, 2008а, с. 368). А. С. Ципко отмечает, что «наши обвальные реформы убили тот внутренний страх, то чувство внутреннего самоконтроля, на котором держится современная цивилизация» (Ципко, 2008, с. 89). В результате идея свободы оказалась трансформированной в культ развязности и вседозволенности.

Упразднение социальных институтов морального контроля, в роли которых в советском обществе выступали партийная и комсомольская организации, товарищеские суды, народный контроль и т. д., при всех их общеизвестных недостатках выполнявшие очень важную социальную функцию, привело к тому, что «миллионы людей оказались предоставлены сами себе» (Ципко, 2008, с. 117). Известно, что в условиях отсутствия культуры внутреннего самоконтроля упразднение институтов контроля внешнего может привести к полной бесконтрольности над худшими сторонами человеческой натуры. Избыток свободы неизбежно губит любую цивилизацию, разрушая ее основы, ведь цивилизация возникла в тот самый момент, когда первобытный человек впервые сказал себе «нет», проявив способность подчинять стихию инстинктов голосу разума, а цивилизованность можно определить как накладывание человеком внутренних ограничений на свою свободу. Губителен он и для государств, и для населяющих их народов и отношений между ними. Достаточно вспомнить печально известный призыв «Берите столько суверенитета, сколько сможете», а вслед за ним – разрушение нашей страны, кровопролитные войны, терроризм и другие страшные последствия. По данным Е. Маллера, такие результаты злоупотребления экономическими свободами, как запредельные значения децильного индекса, массовая бедность и т. д., неизбежно порождают «откат» от демократии, выражающийся в ограничении свобод политических (Muller, 1995).

Избыток свободы и ее нецивилизованное понимание сформировали в нашей стране и новый тип личности, обозначаемый психологами как «развязно-агрессивный» (Ениколопов, 2006; и др.), хотя эту характеристику можно дополнить и другими эпитетами. Основными чертами данного типа поведения являются демонстративные грубость, наглость, агрессия, «принципиальная беспринципность», презрение к общепринятым социальным нормам, в первую очередь – к нормам морали, ориентация на законы криминального мира, неуважение к старшим по возрасту и по статусу, публичный мат и др.

«Развязно-агрессивный» тип личности явился результатом интериоризации как тех процессов, которые происходили в нашем обществе в 1990-е годы, так и псевдолиберального понимания свободы. Так, например, в нашей молодежной среде сложился настоящий культ «раскованности» (по сути, разнузданности), в утверждение которого очевидный вклад внесли наше телевидение и другие СМИ, которые и сами «раскрепостились» сверх всякой меры, общеизвестными свидетельствами чему служат систематически практикуемая ими нецензурная лексика и прочие «вольности».

Яркие проявления этого культа – характерные для многих наших «расковавшихся» юнцов походка, позы, которые они принимают в общественном транспорте, стремясь занять как можно больше пространства и создать максимальные препятствия для окружающих, язык, на котором они говорят и т. п. При этом создается впечатление, что они умышленно подавляют в себе естественное для всякого цивилизованного человека стремление считаться с мнением окружающих, те внутренние запреты