Звучит, конечно, так себе. Но я не просто человек, я бренд. Да, это тоже слова агента. В них, конечно, есть смысл. Сегодня я именно как продукт себя и чувствую. Товар в огромной каменной упаковке. Креативно, чего там.

Теперь спальня. Такая она… белая. Никак не привыкну! Все тут на своем месте. Даже небольшая вмятина, будто я неровно застрелила кровать. Но тут я не сплю. И даже почти не захожу сюда. Думали, я сплю в своей спальне?! Хаха. Нет. Я же параноик. И знаю монстров, которые живут в людях, с ними я вижусь очень часто. И знаю, на что они способны. Так что спальню свою я не покажу телевизионщикам. И даже вам не скажу, где она.

Из комнаты дверь ведет в ванную. Огромную и белую. Эта ванна больше моей прошлой квартиры. Белая плитка под мрамор на полу, кристальная люстра слепит так, что даже не разглядеть, какой она формы. Посреди всего этого белоснежного великолепия стоит огромная ванна на львиных ножках. Через нее небрежно перекинуто полотенце. Будто я положила все в спешке, когда собиралась. У зеркала какая-то поюзанная косметика. Сейчас пойдет рекламный блок. И уже я должна сказать заученный текст.

– Ой, ты тоже любишь крем "Синий перстень"! – восторженно восклицает корреспондентка. Одна камера снимает ее и меня, а вторая – штабеля этой линейки на столике. К слову, там вообще куча разной косметики, чтобы не выглядело слишком наигранно. Но я уверена, что все равно так будет выглядеть.

– Ты даже не представляешь как! – Я стараюсь говорить максимально вдохновляюще. – Крем "Сияние ночи" заканчивается так быстро, но эта мраморная кожа – точно не от природы!

Я хихикаю, провожу рукой по лицу, которое больше часа гримировали. На нем столько косметики, что, кажется, будто шире улыбнешься, и она начнет трескаться и обваливаться кусками с лица. Но на камере при нужном свете выглядит идеально.

Открываю баночку с кремом. Почти пустую. Очень натурально выглядит, будто в ней много раз копались пальцами. Поворачиваю на камеру. Какой-то статист записывает этот разговор на телефон. Наверное, видео потом перешлют рекламодателю.

– А я так люблю сыворотку "Мадонна"!

Корреспондентка закатывает глаза и берет с полки какую-то баночку с пипеткой и сиреневой жижей, больше подходящую для лаборатории алхимии, чем для моей ванной.

Оператор подкручивает объектив, чтобы снять этикетку крупным планом. Я улыбаюсь во все зубы, даже немного сводит челюсть. И это мы отрепетировали, именно так надо скалиться сейчас.

– А давай покажем, как она круто смотрится на коже!

Я должна это сказать так, будто гениальная идея мне пришла прямо сейчас.

Корреспондентка делает такое лицо, будто ей 5 лет, и только что купили самый сладкий в мире леденец. Пипетка взмывает в воздухе и касается запястья корреспондентки.

По коже стекает сиреневая перламуторовая жижа. Блондинка быстро растирает пальчиком жижу по коже. Сиреневый цвет мгновенно сливается с цветом кожи, и она становится сильно матовой, прямо неестественно, и ни одной поры на коже не видно. Что за магия вне Хогвартса!

На мое потрясение лицо наведен объектив камеры. А потрясение-то реальное.

– Скажи, всегда нереально круто наблюдать этот эффект!

Корреспондентка явно подтрунивает надо мной.

Так что хохочу сейчас я вполне искренне, представляя свое шокированное лицо в кадре.

– Вот так я выгляжу каждое утро – показываю на камеру снова шокированное лицо.

Смеёмся вместе. Блин, крутая сыворотка, надо и правда попробовать.

Это почти последний эпизод. Все начинают собираться, упаковывать вещи, мне нужно только помахать на камеру и закрыть дверь.

Всей ватагой спускаемся на первый этаж. Блондинка остается со мной, остальные выходят снимать последний эпизод. Я улыбаюсь, машу на камеру и со всеми прощаюсь, прошу больше не появляться на моем пороге. Это обязательная шутка, которую говорят в конце все гости программы. Закрываю дверь. Камера отъезжает, дверь хлопает. Сейчас они снимут дом снаружи и запакуют все оборудование в машины.